— Девочка, не ссстарайся казаться глупее, чем ты есссть. Ты же захочешь узнать, что означает благосссловение Великой матери? — драгнайр выплюнул в меня несколько слов, как будто, решил вылить злость, накопившуюся за встречу и тут же потерял ко мне всяческий интерес. Наклонился к Мелисандре, тихо сказал ей несколько слов и увёл в кабинет.

Первым ринулся ко мне Валсторн.

— Лисисайя, я отвезу тебя домой, — но увидев мой ехидный взгляд и заломленную бровь моментально сник.

— Вы, капитан, своими гематомами распугаете мне всех домочадцев, — не смогла промолчать я. Он скрипнул зубами, но в ответ ничего не сказал. А я решила добавить. — И как вы собираетесь на бал? Ваши поклонницы очень разочаруются, увидев своего кумира в таком виде!

— Может, хватит изгаляться, Лисисайя? Где там твои знаменитые «липучки»? Таро ты сразу вылечила… А мне, мало того, что разукрасила всю физиономию, так ещё и издеваешься…

— Увы, все запасы шовного пластыря у меня дома… И вам потребуется не менее шести часов на восстановление кожных покровов. Если такой вариант вас устроит, придётся взять вас с собой, но не в качестве пилота. Окинула вопросительным взглядом оставшихся братьев.

Серхай забормотал что-то о неотложных делах, запланированных встречах, необходимости личного присутствия и отвёл взгляд. Таро показал глазами на второй этаж. И без слов было ясно, что Алианту он не оставит. Остался верный рыцарь Дерек. Удивительно, но он был даже рад покинуть поместье. А по приезду к нам, сразу же занялся проверкой системы наблюдения и охраны.

Радость Массары при нашем появлении выразилась в огромных порциях жаркого, толстых ломтях фруктового пирога и самом вкусном кофе, который мне доводилось пробовать. Ирга же, как заинтересованное лицо, возился вместе с Дереком и внимательно выслушивал его советы по работе с системой защиты. Преступности в Айдоре практически нет, но, как любила повторять бабушка: бережённого и боги хранят. Да и наша жизнь в дворцовом флигеле сослужила нам плохую службу — мы многие годы абсолютно не задумывались над собственной безопасностью.

Грайх был уложен на кушетку в крошечном кабинетике, устроенном мной в одной из комнат непонятного назначения на первом этаже. Оклеенный пластырем так, что свободными остались только глаза, капитан стал подозрительно тих и покладист. Но руку мою, всё-таки, поймал.

— Прости…, Лисси. То, что происходит с моей семьёй, заставляет совершать непростительные глупости. Я никогда не думал о тебе так плохо, как говорил…

— Спите, больной. Вам нужен покой, — не хватало мне ещё выяснения отношений с Валсторном. Поэтому крошечный иппликатор-снотворное совершенно неслучайно затерялся среди шовного пластыря.