— Прошу вас, я сейчас позову хозяйку…

В небольшой гостиной уже стояла, прислонившись к двери, пожилая орчанка и молодой, мужчина, подслеповато щурящийся спросонья.

— Я здесь, Ирга, что происходит?

По лестнице спускалась женщина, которую я хотел бы видеть меньше всего на свете. Все наши встречи с ней так или иначе заканчиваются скандалом. Лайна Лисисайя Эйхан. Листани Ороя.

Халат, небрежно наброшенный на прозрачную ночную сорочку, распущенные по плечам роскошные волосы, босые ноги с золотыми ноготками — она была так, по-домашнему, хороша и притягательна, что рядом судорожно вздохнул Титрой. А она ошарашенно переводила взгляд с нас на старика и, видимо, ничего не понимала. Только вспыхивала, пересекаясь взглядами с Ороем.

— Чем обязана, господа, драгнайры? Звездолёт сломался и вы не смогли улететь? Или заблудились в Айдоре и не можете найти космопорт? — особой почтительностью она никогда не отличалась.

— Зссамолчи, чшшеловечшшка! Где мой сссын? — меня раздражала эта девица, возомнившая о себе невесть что. И очень хотелось, чтобы нашёлся хоть крошечный повод для её наказания.

Но совершенно искреннее изумление и истеричный смех сказали мне больше всех слов.

— Вы издеваетесь Советник, — отсмеявшись, сказала лайна, — вы ведь прекрасно понимаете, что мой дом — последнее место, где он может быть. Чтобы я? Приютила? Вашего? Сына? Ды вы бредите, господин драгнайр!

— Лисисайя, я всё объясню, — это Орой решил всё-таки вставить слово.

— Нет необходимости! Убирайтесь из моего дома, господа, пока я не вызвала Службу безопасности!

И опять тихий вздох со стороны Зорана Титроя.

— Лайна Эйхан, мы приносим свои извинения…

— Покиньте мой дом вместе со своими извинениями, я в них не нуждаюсь, господа драконы…

Договорить она не успела.

— Лисси, это не мальчика бродячего они ищуть — так он в кладовке спит, — в наш разговор вмешалась орчанка.

— В какой кладовке, Массара?

— Ну, в той, которая пустая ещё… Такой хороший мальчик. Только очень голодный… Говорит — заблудился…

Такое потрясение нельзя было сыграть. Лисисайя на самом деле не знает, кто спит в данный момент в её кладовке.

— Показывай, — мне необходимо было первому убедиться в том, что это именно Пламен и что он, действительно, жив. Увиденное потрясло и меня, и всех, кто вошёл в крошечную комнатку вслед за мной: на матрасе, постеленном прямо на полу, раскинув руки и улыбаясь во сне, спал мой сын, Пламен Ардавал. Это был точно он, но нечто кардинально изменилось в нём за то время, пока мы не виделись. Присмотревшись, был потрясён ещё более — его роскошные чёрные волосы были острижены практически под корень и стали абсолютно седыми.