Эпилог

Эпилог

Пусть каждый сам находит дорогу,

Мой путь будет в сотню раз длинней

Но не виню ни черта ни Бога

За все платить придется мне

Миновало почти два года.

На следующий день после возвращения Антона прямо на квартире навестили два человека, показавших какие-то удостоверения, но особых вопросов не задавали – насколько он понял, они и так знали все и почти все. Сделав запись разговора, они напоследок, дали ему расписаться в бумаге с грозными словами о «неразглашении» и «немедленном информировании», приказав оставить отпечатки пальцев на идентификационных листах, да еще выцедив каплю крови на квадратик внизу каждого листа, капнув сверху прозрачный лак – чтобы лишний раз подтвердить подлинность показаний. И на этом весь интерес спецслужб к нему пропал.

Среди благополучно сохранившихся в каютке на "Беглеце" кристаллов, которые Антон забрал с собой, оказалось несколько не числящихся в каталогах фильмов и игр, и за них ему заплатили некоторую сумму.

Несколько месяцев он отдыхал на горных курортах Сангии (морем и островами он был сыт по горло на полжизни вперед), а потом, не дожидаясь пока деньги иссякнут, вернулся в Эридан-сити.

Он устроился преподавать историю в бизнес-колледж средней руки, и честно попробовал забыть все что пережил. Он и в самом деле почти не вспоминал Айнур и лишь в снах иногда возвращался на Эяллу – и всегда просыпался. Иногда, если хандра накатывала на него с особой силой, он думал, что в сущности в его жизни, после такого жуткого и невероятного перелома, больше уже ничего не будет, и ему остается тихо стареть, ни на что больше не надеясь. К горлу подкатывала тоска по чему-то такому, чему он не мог придумать названия. В эти минуты он завидовал оставшимся на Эялле, на проклятом острове, доктору и Сайяду. И даже редкие приступы злорадного настроения при мысли о том что он жив, а вот мнивший себя центром Ойкумены Александер давно мертв, оставшись под руинами Каитто, не приносили облегчения.

С тоски приходили разные мысли, вроде – завести интрижку с кем-то из своих студенток – тем более что многие судя по томным взглядам, бросаемым на молодого подтянутого преподавателя были бы совсем не против. (Впрочем не только студентки – и их мамаши, особенно из числа преуспевших танорок, тщательно берегущие лица от загара, чтобы невзначай не обозначились следы сведенных татуировок, тоже нередко выражали сожаление что столь достойный и умный молодой господин не женат, и даже напрашивались на экскурсию по какому-нибудь музею.)

Иногда, чувство это заставляло его вновь бродить по Эридан-сити, или отправляться в Кардони или Биг-Лейн. Он бродил по широким набережным, смешавшись с толпой.