– Нет, – насмешливо говорит она кому-то незримому. – Этого достаточно.

Ее потусторонний собеседник отвечает ей.

Он отражается в ее глазах, в мертвых глазах ведьмы, и никто не хотел бы увидеть этого отражения.

– Ты хочешь слишком многого, – говорит Ивена. – Она не даст вам второго дара любви. Она умрет.

Лишь ведьма слышит, что он говорит ей. Но с каждым словом в доме становится холоднее. На поверхности воды в тазу плавают серые льдинки.

Наконец Ивена разражается хохотом.

Геллена ахает и всхлипывает во сне, покачивается на стуле, и тетушка придерживает ее за шею узловатыми пальцами. Ногти ведьмы почернели, отвердели и выгибаются, как когти.

– Лореаса! – восклицает она. – Лореаса, как же это я забыла. Ты хотел бы уморить родную дочь некромантиссы, но не можешь, и, значит, умрет ее любимая падчерица. Лореаса! Я вижу, даже ее имя причиняет тебе боль. Я запомню это и использую, не сомневайся. Но я, пожалуй, согласна на сделку. Ты, конечно, понимаешь, что это будет очень дорого тебе стоить? О да. Возможно, в качестве подарка, я изгоню ее обратно из города в лес. Тогда ты сможешь пожрать город. Но я потребую многого в уплату!

Черные глаза ее блестят, а губы приоткрывают в улыбке пеньки разрушенных, гнилых зубов. Она выслушивает ответ.

– Что же! – говорит она. – Ее сердце открыто и свободно, а душа чиста. Показывай ей свои любимые видения, она поверит. Волшебный бал, о! мой прекрасный принц. Не забудь, она не должна уйти из дворца до полуночи!

И Ивена снова смеется.

Напоследок она еще раз произносит, вытянув в его сторону когтистую лапу: «Лореаса!» Имя вылетает из ее уст, как ядро из пушечного жерла и, судя по довольному виду ведьмы, производит похожие разрушения.

5

В их дом пришла беда.

Тихо-тихо ходят некромантиссы по молчаливым живым половицам, чтобы не потревожить беду – пылающую в жару, с обметанным ртом, всю покрытую мелкой розовой сыпью. Дважды в день приходится менять простыни, пропитанные зловонным потом. Воспалились суставы, и любое неосторожное движение заставляет ее плакать от боли. Она просит пить, но каждый глоток для нее – пытка: горло раздирает ангина. Из-за этого она почти не ест и с каждым днем слабеет. Прекратилась хотя бы рвота, приступы которой каждый раз заканчивались обмороками, но облегчение было недолгим. Если и была надежда на скорое выздоровление, то угасла.

Геллена больна.

Сейчас она спит – бледная, изможденная, похожая на маленькую старушку. Очередь Лореаны петь над ней. Сутки в этом доме больше не делятся на день и ночь, утро и вечер, они строго поделены на три равные части – три колдуньи подхватывают друг за другом Сон Крови, делая все, что в их силах.