Улыбаясь, я перешла на бег.
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать четвертая
Маневрирующая группа из четырех кораблей — дело нередкое в огромной вселенной. Мы выравнивали строй в гигаметре от охранных редутов «Фойершельда», и стоили мы вместе куда дороже, чем вся груда металла и органики, навороченная вокруг самой именитой червоточины во вселенной.
Самое забавное, что это действительно пугало. Даже после правды о скрытой войне с Закатом, даже после того, как мне показали настоящую длину мартиролога. Черт, да это пугало настолько, что я докатилась до расспросов Трее, ведь одно дело — слушать обормота о его бомбежках по ту сторону изнанки, и совсем другое — самой мчаться туда.
Войд-коммандер потрогала пальцем уголок губ:
— Я не физик. Но работающий двигатель Аустермана препятствует влиянию Заката.
Забавно. Прямо панацея от всех бед: в реальности дырки прокалывает, режим продвинутой тактики запускает, теперь вот еще и от призраков зазеркалья, оказывается, задницу прикроет, если что. С другой стороны, а чему удивляться-то? Кто управляет реальностью, управляет вселенной.
Можно, конечно, поинтересоваться, почему тогда беспилотники с этими дыроколами в Закат не посылают. Забомбить их там всех солярными зарядами, например: дорого, очень сердито и зверски эффективно. Я отвернулась к приборам, чувствуя виском испытующий взгляд Кацуко-сан: женщина ждала этого вопроса.
Я стиснула зубы. Чертовы сутки полета превратились в сплошное испытание для моих нервов, и большую часть этих самых нервов мотала себе на кулак карманный стратег Его Меча. Треклятая Трее знала о пустоте и навигации столько всего, что я ощущала себя на каком-то нескончаемом выпускном экзамене, и ее манера общения со мной выглядела как-то так:
Черт, если бы я не выбралась из своей личной ямы, я бы сорвалась от непрестанной проверки. Потому что никто не хочет чувствовать себя поганым кадетом, идя на эшафот. И ведь что паскудно: я была почти благодарна войд-коммандеру, которая просто-напросто не давала мне рефлексировать.