— Мы уточняем, Олег. Перешли данные о проходе.
— Хорошо, держи, — кивнул бывший штурман.
— И свою биометрию, — добавила я.
У красноглазого зазеркальца были расширены зрачки. Не знаю, к чему его там подключили, но это что-то явно не справляется со своей работой. Как бы ни пришлось ставить ему в рубке вахту с реанимационными комплектами.
— Алекса, я ее не вижу, — встрял Дональд. — Я уже пару минут сканирую ближний космос, и…
— Данные сканирования — моему ВИ, — перебила я.
— Х-хорошо, — запнулся обормот и склонил голову, отбивая что-то на виртуальных клавиатурах.
В трех рубках было очень тихо, везде люди вроде как работали, а потом я заметила за спиной Дональда Рею.
Лиминаль сидела у орудийной консоли, глядя перед собой. Замороженное супероружие просто там сидело и молчало. Прошлые рейды в Закат вспоминала, что ли. Я тряхнула головой: пустые алые глаза вгоняли в какую-то прострацию.
— Я нашел ее, — вдруг выдавил Дональд.
Я сразу поняла — где. Метка «Эйринофора» светилась на экране подпространственной связи. Уровень сигнала — третий стандарт, уверенный прием. Только вот незадача: третий стандарт — это в зоне действия сканирующей сферы даже самого поганого корвета.
Метка иголкой тыкала мне в глаз, и я вбила команду на установку связи.
Третий экран пошел рябью изнаночных помех, его затянуло сеткой калибровки, а потом там появилось лицо Валерии. Гинемер осунулась, у нее запали щеки, и в глазах было пусто и устало. Девочки-солнышка на экране не было. Капитан Гинемер была, а девочки-солнышка — как ни бывало.
— Валерия! — воскликнул Дональд.
Девушка глядела куда-то сквозь камеру своего узла связи, она сидела и смотрела в экран. Готова поклясться, что если я отмасштабирую изображение и рассмотрю отражение в ее глазах, то увижу там пустой голографический дисплей. Ну, или марево гравитационных помех.
— Она нас не видит, — сказал Олег тихо. — И она не в этом мире.
За спиной Валерии переборка зарябила и застыла ноздреватой губкой.