Шарра заплакала, и Ларен прижал ее к себе, поцеловал и ласково прошептал:

— Нет.

Она поцеловала его в ответ, и они еще долго сидели, молча обнимая друг друга.

Когда в последних пурпурных лучах появились проблески черного, девушка прервала молчание.

— Я действительно должна уйти. Но мне так трудно тебя оставить, Ларен, поверь, так трудно!

— Я тебе верю, — ответил он. — И мне кажется, люблю именно потому, что ты уходишь. За то, что ты не в силах забыть Кайдара. Ты Шарра, девушка, странствующая между мирами. Я полагаю, Семеро должны тебя бояться гораздо больше, чем они опасались того бога, которым когда-то мог быть я. Будь ты другой, я относился бы к тебе совсем иначе.

— А помнишь, ты как-то сказал, что полюбишь любой голос, который не будет эхом твоего собственного?

— Это было давным-давно, — пожав плечами, ответил Ларен.

Прежде чем мир окутал мрак, они оказались за стенами замка, чтобы отобедать вместе в последний раз и провести вместе свою последнюю ночь. Они почти не спали, а перед самым рассветом Ларен снова взял в руки свой инструмент. Впрочем, на сей раз песня была не так хороша, как все предыдущие: бесцельные, дрожащие звуки, посвященные странствиям менестреля по какому-то тусклому, серому миру. Ничего особенного с ним не происходило, Шарра никак не могла понять смысла баллады, которую певец исполнял холодно и без души.

Пообещав встретить ее во дворе, Ларен ушел на рассвете, чтобы переодеться. Когда Шарра спустилась вниз, он уже ждал, снова уверенный в себе и улыбающийся. Он надел белоснежные одежды, и тяжелый плащ развевался на ветру, точно снежный полог. Впрочем, пурпурные лучи солнца расцветили его алыми пятнами.

Шарра подошла к нему и взяла за руку. Она была в костюме из кожи, на поясе висел кинжал, предназначенный для схватки со стражем. Темная корона по-прежнему украшала ее чело.

— Прощай, Ларен, — промолвила она, — Жаль, что я дала тебе так мало.

— Достаточно. Я буду тебя помнить долгие столетия и сменяющиеся солнечные циклы, что ждут меня впереди. Теперь я стану измерять время тобой, любовь моя. И однажды взойдет солнце цвета синего пламени. Я посмотрю на него и скажу: «Вот первое синее солнце после того, как приходила Шарра».

Она кивнула.

— А я даю новое обещание. Когда-нибудь я найду Кайдара. Если я его освобожу, мы за тобой вернемся и направим силу моей короны и огонь Кайдара против мрака Семерых.

Ларен молча пожал плечами.

— Теперь — врата. Ты сказал, что покажешь мне врата.

Он повернулся и махнул рукой в сторону самой низкой башни — в этом закопченном каменном строении Шарра ни разу не была.