Последнее слово он произнес громко.

Клэги после некоторого колебания забрался в открытый люк аэрокара руллов.

Джемисон прыгнул в сторону и побежал. Он верно рассчитал: они его не убьют! Это не соответствует сценарию. Иначе они бы давным-давно это сделали. Важно было хоть на несколько секунд отвлечь их внимание. Нервы были натянуты до предела, и, когда он упал в траву, ему показалось, что они лопнули. Сознания он не потерял, но лежал, не в силах пошевелиться. Только спустя несколько секунд он понял, что случилось. Один из руллов парализовал его. В голову пришла еще одна мысль, от которой он весь похолодел: если хотя бы один лаймф впился в его тело, когда он упал, то им уже начали обедать и вряд ли что останется от него к ужину.

Ослепительная вспышка осветила темнеющие джунгли! Потом еще одна, еще! Джемисон мог только гадать, что происходило. Глаза резало от яркого света, он не мог их открыть. И через мгновение понял, как это хорошо. Нет, не хорошо. Прекрасно! В поле его зрения, всего в нескольких футах от него, появилась маленькая и очень уродливая голова лаймфа. Он быстро просеменил на своих тоже маленьких, но бесчисленных ножках мимо Джемисона.

Внезапно земля ушла из-под него. Кто-то его поднял. Сначала он решил, что его несут руллы. Но нет. Его нес на руках Эйра Клэги. Домчавшись до аэрокара, капитан втолкнул его в люк.

Уже взлетая, он увидел трех руллов внизу, футах в пятидесяти от места, где только что стоял их кар. Они потеряли не только человеческое подобие, создаваемое блестящими шишками излучателей, но и свою членистую рулловскую оболочку. Об этом уже позаботились лаймфы, с усердием внедряясь в их тела.

Глава 17

Глава 17

— Как-как, говорите, его назвали?

Джемисон находился в своей каюте, на своем корабле. Корабль летел с Мирры-23 на Землю, и хозяин каюты был очень польщен услышанным. Настолько, что задал упомянутый выше вопрос.

— Он хотел взять ваше имя, но ему объяснили, что это нетактично. Так что зовут его Эфраим.

Джемисон откинулся в амортизационном кресле. Он улыбался. Первым именем, прозвучавшим на Земле Кэрсона среди эзвалов, могло быть его…

Но даже если это не так, все равно это было из ряда вон выходящее событие. Его смело можно было зачислить в разряд выдающихся. «Что в имени?..» Кажется, так сказал один очень умный и очень древний поэт. Так вот, его умственные способности стоило взять под сомнение. Авторитет спасало то, что таких ошибок он сделал не много.

Выйдя в космос, люди с удивлением узнали, что многие открытые ими расы не пользуются именами. И ни одна не создала развитой цивилизации. Правда, Джемисон должен был с сожалением признать, что за последние сто лет понятие «цивилизованность» трансформировалось так, что любая раса считалась тем цивилизованней, чем активнее она боролась против нашествия руллов.