– Я застряла! – прошептала она.

Джефри уперся спиной в нижние ветви и толкнул. Она услышала, как он полосует ножом. Амди держался у края подлеска. Он потянул, когда Джефри поднял ветви, и Равна вылезла.

Кто-то бежал от реки к ним. Шелковинт, все пятеро.

– Быстро обратно в лагерь! – велел он.

При поддержке Джефри переход занял всего секунды. Дойдя до телег, Джефри остановился, предоставив Шелковинту вести Равну дальше. Потом обошел телеги и вошел в лагерь.

– Какого хрена! – донесся голос Ганнона, но без должного храброго вызова. Когда Равна вошла, шатаясь, с Шелковинтом, то заметила, что Ганнон вроде бы один. Даже керхоги сбились в кучу как можно дальше от звуков битвы. Тягловые животные издавали собственные испуганные звуки – смысла в них было не больше, чем в словах Ганнона. Теперь внизу был виден яркий свет, но шум состоял из отдельных выкриков и стайного хохота.

В руку Равны ткнулся холодный нос. Она сдержалась, не пискнула и обняла голову ладонью. Это был один из Амди, но шепот исходил от всех его элементов, слышимый только в сумме:

– Равна, я очень боюсь!

– Амди, давай сюда!

Это был Джефри, уже возле своего спального мешка.

Шелковинт устроил Равну на ее постели, и оба они сидели, глядя вниз по склону. Выжившие уже возвращались – темные тени, идущие с энтузиазмом удачливых охотников. От них пахло кровью, но триумфальное бульканье было слегка неуверенным. Через несколько минут появились еще шесть теней: Читиратифор. Равна была уверена, что некоторые его головы смотрят в ее сторону, но подходить он не стал. Все уцелевшие стаи залегли на отдых, и вскоре ночь стала еще тише, чем была до того. Не было густого храпа, и ночной шум от мелких зверушек тоже стих.

Равна стала перебирать возможности, и паника постепенно отступила. Она была уверена, что Шелковинт полностью не спит, но решительно намерен хранить молчание. А потом Равна поняла еще одну вещь: ей на самом деле нужно в кусты.

Очень долгая вышла ночь.

Глава 21

Глава 21

Стычка Читиратифора не задержала. Когда солнце показалось над склонами долины, караван уже четыре часа был в пути. На первом привале рваноухая стая прошлась вокруг под солнцем, будто декларируя, что предводитель не прячется, – или показывая всем, что совершенно невредим.

Равна подвела итог: у обоих погонщиков порваны куртки и раны на разных элементах. Один был шестеркой, от него осталось пять. Амди жался к Джефу, и они разговаривали на каком-то своем языке, который выработали еще в детстве. Шелковинт стоял вокруг сидящей Равны, будто охраняя пленницу. Ганнон Йоркенруд сидел на козлах одной из телег. Он был невредим, но по крайней мере на этот момент его самоуверенность испарилась. Даже угрюмым он не был – Ганнон боялся.