– Такими словами – нет, но мы же тебя знаем, Равна. В наши ранние годы ты нам была близка, как Лучший Друг. Мы по твоему молчанию, по тому, что ты
Это обвинение Равна не могла отрицать.
Джефри сам себе кивнул и продолжал:
– Невил свел все факты вместе. Он меня убедил произнести о тебе непростительную ложь. Но, Равна, я помню Верхнюю Лабораторию. У нас, страумеров, все получалось так, как мы хотели. Мы становились чем-то… невероятным. А ядом была как раз Контрмера.
– Джоанна так не думает.
– Я люблю Джоанну, но ее никогда не интересовала техника. Она хуже знала Верхнюю Лабораторию, чем другие Дети. А теперь она как Ларсндоты – отвернулась от нашей судьбы.
– Ты – отрицатель.
–
– Но даже если так, Джефри, ты признаешь, что Невил – преступник?
Джефри отвернулся, будто не желая отвечать. Через минуту сказал Амди:
– Ты же знаешь, что да, Джеф.
Наконец Джефри ответил:
– Я очень старался верить в иное. Может быть, были разумные объяснения странным вещам, которые мы с Амди заметили, когда преследовали тропиканцев. Или даже, быть может, Невил был обманут хитрым негодяем вроде Хранителя… но когда я увидел, как Ганнон разбивает тебе лицо о борт телеги… – Он снова глянул на Равну. – Потом я каждый день слышал его подробное хвастовство. И знаешь – оказывается, все злодейства Ганнон творил по прямым приказам Невила. Так что да, Невил – преступник.
Амди кивал головами.
– А теперь я сделаю все, чтобы тебя доставить обратно в Домен и… разобраться с Невилом. Но потом… – взгляд у него был вызывающий и отчаянный одновременно, – останутся Главные Угрозы, и я боюсь, что мы станем абсолютными врагами.