– Амди, что с тобой? – Равна опустилась на землю возле стаи, рассматривая ее элементы. У них были порезы и царапины, у одного порвано ухо. – Кто это сделал?

И здесь ли он?

Но она видела, что на крыше фургона все элементы Шелковинта смотрят на Амди и по поводу нападения не волнуются.

Амди шипел и плевался, но на фоне всех этих звуков слышался резкий высокий свист. Стая испытывала невыносимую боль. Наконец Амди перешел на самнорский:

– Нападения не было. Не было. Никто за нами не шпионил, хотя Шелковинту следовало встать на охрану.

Он издал два-три аккорда, Шелковинт что-то пропел в ответ. Остаток стаи спрыгнул с фургона и направился в кусты.

Амди извивался от боли в ярком свете лампы, переглядываясь сам с собой и посматривая на Джефри и Равну.

– Свет уберите, ладно? – Равна убрала свет, и голос Амди звучал в темноте: – Это была Ритл.

– Не понимаю, – ответила Равна. – Если никого больше не было, как она могла столько вреда натворить?

Послышался приглушенный щелчок – Джефри поставил арбалет на предохранитель.

– Я думаю, тут дело посложнее, – сказал он, и она услышала, как он опускается на колени перед стаей.

Амди издавал странную смесь звуков. Слышалось хныканье, почти плач человеческого ребенка. Были аккорды, которых Равна не понимала, был детский голос стаи, говорящий в тонах отвращения к себе.

– Эта тварь Ритл с самого начала мутила воду. Она не умная, но все время как в лужу ляпала, когда я выступал. Вы же тоже это видели? Из-за нее мы чуть не погибли на Верхней Станции. И при этом она лезет в мое личное пространство, как только случай представится.

Джефри сказал тихо:

– Амди, она синглет. Она не может жить отдельно.

Хныканье стало громче. Равна увидела в стае быстрое движение, услышала, как щелкнула в воздухе пара челюстей. Джефри утешительно что-то заговорил.

– Амди, не казни себя.

Через минуту голос мальчика продолжал: