В тот же вечер в кондиционированной и наверняка наблюдаемой тюрьме происходил следующий разговор.
– На самом деле у Магната автоматика есть, – сказал Джефри. – Он убедил Хор стать его автоматикой. О Силы! Такое прежнему Свежевателю и присниться не могло!
– Эта стая – не Свежеватель. Магнат – он…
Равна посмотрела на стены и передумала произносить слова «наивный бахвал».
Джефри засмеялся:
– Это даже не надо говорить вслух. Да, Магнат – не Свежеватель, ни прежний, ни новый. Но достиг он гораздо большего. – Джефри глянул на Равну: – Вот что мне хотелось бы знать, как он вообще подобрался к Хору. Стаи пытаются проникнуть в тропики уже… ну, не первый век. Прибывали исследовательские экспедиции – возвращались остатки. Фрагменты, синглеты и небольшие толпы. Полно легенд о безумии, жертвоприношении элементов, экстазе – но нигде даже и намека на разум. С натяжкой можно было назвать торговлей случайные крушения кораблей, заплывающих в Домен. Пусть не следует удивляться, что Хор справляется со сложными процедурами, если видит смысл в их результатах, – но как Магнат подобрался достаточно близко, чтобы его, Хор, убедить?
– Это мог сделать человек.
– Ха! Ни один из нам известных, раз эта работа ведется так долго, как утверждает Магнат.
Равна задумалась, гадая, озвучивать ли свои подозрения насчет «каракатиц». Потом пожала плечами:
– Да, загадки тут еще остаются. Я могла бы его спросить прямо. Думаю, что он, несмотря на все свое… –
– Ага, твои в особенности. – Джеф улыбнулся. – Можешь отчасти сказать за это спасибо Тимору.
Равна вздохнула:
– Тимор выступил лучше всех нас. Ты с ним больше сегодня говорил, чем я. – Мальчика к вечеру просто выгнали – очень неприятный конец странного дня. – Как ты думаешь, как он?
– Я думаю, нормально. Он меньше тебя расстроился, когда Магнат его выставил. Наверное, он хотел вернуться к Гери… не думаю, что у нее все хорошо. Боюсь, что совсем не хорошо.
– Нам надо ее увидеть. – Равна запнулась, стараясь изо всех сил не смотреть на стены.