Мог ли он настолько измениться?

Он положил одну голову ей на колени и посмотрел на нее.

– Нет, правда. Ну, впрочем, сегодня причина другая. Я тут кое-кого жду.

Она потрепала рукой плюшевую шерсть:

– Я настолько предсказуема?

Значит, не совпадение.

Амди пожал плечами:

– Ты – та, кто стоит того, чтобы к ней подстраиваться.

– Так зачем ты меня ждал?

– Ну, – сказал он с некоторой хитрецой в голосе, – я же не сказал, что ждал именно тебя.

Но отрицать этого он тоже не стал.

Они какое-то время посидели, греясь на солнышке, глядя, как сверкает оно на волнах проливов. Здесь был мир, хотя он ощущался не совсем обычным, когда Амди был сверху, снизу и по бокам.

Амди потянулся к ней другой головой. Погладив ее, Равна почувствовала под шерстью глубокий шрам, от горла почти до переднего края мембраны. Тоже, значит, работа Хранителя.

– Ничего страшного, – сказал Амди. – Все зажило, лучше нового.

– Это хорошо.

Но не два глаза. Это так легко не вылечишь, как другие его раны или сломанные лицевые кости Равны.

На море не было ни суденышка, земля дальше к северу терялась в солнечном свете. Как будто Равна и Амди – единственный человек и единственная стая в мире.

Не совсем так. С юга выплыл планер, поймал отличный воздушный поток и поднялся в самое небо, огибая Холм Звездолета. Поворачивая обратно, он будто недвижно застыл в небе.

Амди показал мордой в ту сторону: