Оччалари немного смутился, но не уступал:

«И все равно, в стремлении подделаться под простого человека есть что-то такое… неискреннее!»

«Вот вы сказали обо мне, что я выгляжу, как матрос, засунутый в костюм конторщика. Вы наблюдательны», — с веселой улыбкой ответил Обер, — «ведь вы угадали. Я и на самом деле матрос из Долин Фризии. Потом я попал в пекло мятежа за отделение Олеранты от Королевства Обеих Проливов, вынужден был работать поденщиком в порту. Затем сумел перебраться в Ульпию, устроился на завод чернорабочим…»

«Хотите мне рассказать сказочку о сапожнике, ставшем миллионером?» — иронически сощурился Оччалари.

«То, что я вырвался в ряды предпринимателей — не моя заслуга. Сам я так и остался бы чернорабочим. Но один из моих товарищей по матросской жизни оставил мне все свое состояние — почти сотню старинных золотых монет. Это позволило мне выучиться на механика. А с этой ступеньки стартовать уже было проще», — пояснил Обер, по-прежнему не раздражаясь от наскоков Оччалари.

Оччалари, похоже, исчерпал набор своих претензий:

«Ну что ж, может быть, мы и сумеем понять друг друга», — нисколько не смущаясь несостоятельностью предпринятых им нападок, он дружелюбно посмотрел на Обера. — «Вы, думаю, читали мои статьи в „Новом Восточном Обозревателе“»?

«Думаю, Инесейль уже успела вам сказать о моем мнении?» — не остался в долгу Обер, ответив вопросом на вопрос. Инесейль согласно кивнула, глядя на мужа преданными глазами.

«Если все так, как она сказала, то почему бы вам не поддержать наши требования?»

«Позвольте вас спросить, а почему вы не обратились к социальным республиканцам? К Касрафу Телусу, наконец?» — поинтересовался Обер. — «Ведь его газета имеет тираж куда как больше, чем „Новый Восточный“, да и распространяется чуть ли не по всему Элинору».

«Социальные республиканцы — неплохие ребята. С ними тоже невредно было бы поладить», — отозвался Оччалари. — «Касраф Телус — тоже парень ничего. Но он больше озабочен парламентской реформой, нежели нуждами рабочих людей».

«Так почему бы нам всем не сложить усилия?»…

Социальные республиканцы, сумевшие привлечь на свою сторону ветеранов радикального демократического крыла времен войны за независимость, и среди них — Касрафа Телуса и Обера Грайса, и установить союз с рабочими организациями, развернули по всей Республике агитацию за предоставление избирательного права всем мужчинам старше 21 года, вне зависимости от имущественного положения, ценза оседлости и места рождения.

Обер был одним из ораторов на первом массовом митинге социальных республиканцев в Порт-Квелато.