Четверо человек, взломав дверь, проникли в дом с заднего крыльца. В руках они сжимали револьверы. Инесейль столкнулась с ними на пороге спальни.

„Где твой муж? Где Обер Грайс?“ — злобно зашипел один из них. Инесейль молчала, со страхом глядя на три револьверных дула, почти упиравшихся ей в грудь. „А если они полезут в детскую? Там же Тиоро!“ — обожгла ее тревога за сына.

Стоявший позади всех невысокий плечистый человек негромко произнес:

„Похоже, в ванной шумит вода…“ — и он махнул револьвером в сторону коридора.

Двое налетчиков высадили дверь в ванную. Обер, не успевший смыть с себя мыло, резко повернулся. Налетчики, ухмыляясь, направили на него револьверы:

„Выходи, гаденыш! Сейчас ты получишь по заслугам!“ — мстительно воскликнул один из них. Через открытую дверь до Обера явственно донеслись злобные выкрики толпы.

„Что с Инесейль?“ — обожгла его мысль. Он постарался обрести хладнокровие, не спеша вылез из ванны, потянулся за полотенцем и, неуловимым движением швырнув его в лицо одному из налетчиков, резким ударом выбил револьвер из руки другого. Но большего ему добиться не удалось. Оба налетчика вцепились в него и они все трое вывалились в коридор, тяжело рухнув на пол. Намыленному Оберу все же удалось выскользнуть из рук нападавших, но не успел он вскочить, как его ухватили за ногу и снова повалили на пол. В этот момент он услышал четыре выстрела с небольшими интервалами, донесшиеся из спальни.

Налетчик, сохранивший свой револьвер, приподнялся на коленях и вновь попытался навести оружие на Обера. Однако тот, лежа на полу, нанес ему сильнейший удар пяткой в лицо, быстро перекатился по полу и захватил сзади голову второго своего противника. И тут в спальне снова раздались выстрелы.

Обер, больше не задумываясь, хрустнул шейными позвонками налетчика, вскочил на ноги, подхватив револьвер другого налетчика, стонавшего, скорчившись, на коленях и зажимавшего руками разбитое в кровь лицо. Ударом ноги Обер распахнул дверь в спальню и ворвался внутрь.

Пока в ванной и коридоре шла возня, двое других налетчиков делали свое дело в спальне. Один из них повалил Инесейль на кровать, разрывая на ней пеньюар. Другой, стараясь не высовываться из-за портьеры, распахнул створку окна и, не торопясь, сделал четыре выстрела в направлении улицы. Инесейль отчаянно боролась. Ей удалось вцепиться зубами в щеку насильника. Тот отпрянул, ударив ее кулаком в лицо, но тут же схватился обеими руками за окровавленную щеку. Инесейль, несмотря на удар, рванулась, дотянувшись до сумочки на прикроватной тумбочке, и выхватила оттуда маленький блестящий револьвер — подарок мужа. Слабо хлопнул выстрел. Насильник, не успев сообразить, что произошло, ощутил ожог, резкую боль в шее, глаза его затянуло мутной пеленой, он покачнулся, растопырив пальцы… Его напарник, заметив блеск револьвера в руках жертвы, не долго думая, всадил две пули в грудь молодой женщине.