«Ну, очухалась?» — не слишком ласково спросил он. — «Ты хотя бы соображаешь, в какое положение меня поставила?»

Талимай уставилась на него невидящим взором, мотнула головой, судорожно сглотнула. Выражение ее глаз стало немного осмысленным, она расцепила стиснутые зубы и открыла рот.

«Прошу прощения», — с горечью произнесла девушка. — «Конечно, понимаю. Вы — генерал, один из самых богатых людей Тайрасана. А я кто? Так…»

Обер чувствительно встряхнул ее и воскликнул в сердцах:

«Замолчи!» — И, овладев собой, заговорил уже спокойным голосом. — «Дурочка… Дурочка. Ты помнишь, сколько мне лет? Ты помнишь, сколько суток мы тащимся пешком, почти без воды и без жратвы? Ты задумалась, что я смертельно хочу спать? Ты соображаешь, что у меня все тело болит после этой драки? Да я же просто не в состоянии удовлетворить твои страстные порывы, глупышка ты сопливая! И как я себя должен чувствовать после всего этого? Об этом ты, небось, и не задумалась?»

До Талимай постепенно дошел смысл его слов. Краска стыда бросилась ей в лицо, она опустила глаза и взгляд ее упал на собственные голые груди, упрямо торчащие вперед между плотно прижатыми к телу руками. Девушка покраснела еще сильнее, и тут Обер расцепил свои объятия и незлобиво бросил:

«Приведи себя в порядок и давай отдыхать. Честное слово, смертельно хочется выспаться».

Талимай кое-как напялила на себя нижнюю рубашку, закусив губы и всхлипывая, отыскала в темноте юбку и гимнастерку, ремень с кобурой, пристроила все это на себя и остановилась в нерешительности. Слезы все еще текли по ее щекам.

Обер хлопнул ладонью рядом с собой:

«Тут немного сухой травы. Ложись, чтобы не на голой земле спать».

Талимай осторожно пристроилась на охапках травы. Обер обнял ее за плечи, молча привлек к себе одной рукой, а другой стал тихонько поглаживать ее по волосам. Девушка уткнулась носом ему в плечо. Неожиданно самообладание полностью покинуло ее и, не в силах больше сдерживаться, она горько разрыдалась. Обер продолжал обнимать ее и все так же молча ласково гладить по волосам. Минут через двадцать Талимай понемногу успокоилась и незаметно для самой себя заснула.

Рано утром, съев по последнему сухарю и запив водой из фляги, они снова двинулись на восток. Чтобы сориентироваться, Обер решил забраться на одну из ближайших возвышенностей.

«Винтовку держи наготове, следуй за мной в пятнадцати шагах и возьми еще пяток шагов вправо», — приказал Обер, выдвигаясь вперед.

Лавируя между высокими кустами, небольшими группами покрывавшими склон, он поднимался наверх, как вдруг из-за кустов его окликнули на ломаном деремском: