— Ни разу не крутили Машину, — объяснила Таня.

— Это… ту самую, да?

Ей уступили место подле ручки и пристроились рядом — смотреть. Чем ближе к машине, тем материальней чужое пространство.

— Только аккуратней, — посоветовал Станислав Аркадьевич. — Не спешите.

— Не в первый раз шью, — обиделась Алевтина Георгиевна. Но совету вняла.

По ту сторону как раз разгоралась заря. Ее отсветы ложились на отломы льда у дальнего берега, развешивали на воде и на песке розовые блики.

— Какая-то большая река, — предположил Гриша. Открытие нового мира вещь волнительная. Руки сами тянутся записать впечатления. А лучше — сфотографировать.

Фотографировать, к слову, пытались. Но снимки на пленке получались такие, словно кто-то просто забыл ее перемотать, и два кадра наложились друг на друга. А цифровой фотоаппарат сбоил, засвечивал кадры.

— Или морской залив, — согласилась Таня. — А это что еще такое?

Из воды выползло нечто, напоминающее гигантского рака или краба.

— Ого, первый обитаемый мир! Может, там еще кто-нибудь водится!

— А воздухом дышать можно… только он холодный какой-то, — вздохнула девочка.

Действительно, за минуту в комнате сильно похолодало.

В этот момент в дверь позвонили.

— Я открою.

Таня побежала в прихожую. Она решила заодно набросить на плечи куртку.

Если мы чего-то не знаем, совершенно не значит, что «этого» не может быть. На самом деле — может. Более того, это «что-то» подспудно происходит прямо сейчас, до времени ничем не омрачая нашего существования.

И если вы трубите на каждом перекрестке о своем эпохальном открытии, то не удивляйтесь, когда окажется, что вас услышали.

А если вы рассказываете о живой воде и чудесных камнях группе лиц с ученой степенью и опытом работы, это еще не значит, что к опыту работы и ученой степени одного из них не прилагаются такие качества, как коммерческая хватка и склонность к авантюрам. Таким был доцент Горошкин, которого на демонстрацию живой воды пригласил знакомый преподаватель.