А камень, что камень: штука маленькая. Сунул в карман и унес. Тем более что хозяин, говорят, их просто так раздавал соседям. Чем Жорик Лебедев хуже каких-то там соседей? К тому же вдруг у изобретателя есть лишний и он согласится продать?

Чего ему действительно не хотелось, так это красть машинку. Машинка — не камень, в кармане не вынесешь. Именно поэтому Жорик и не стал вступать в сговор с бывшим одноклассником Горошкиным. Боялся испортить репутацию.

И тем самым вынудил Антона Савельевича искать «партнера» на стороне.

Гриша поужинал, просмотрел блоги в Сети, полчаса потратил на родное издание (раздел новостей, раздел слухов и анекдоты) и решил, что пора идти кормить Ярда.

Ему и раньше приходилось ухаживать за котом, когда «Заря» уходила в двухдневный экскурсионный рейс по реке Гусь. Это случалось нечасто, но все же случалось, и Станислав Аркадьевич никогда не боялся оставить квартиру на кота и журналиста: оба они существа ответственные и неглупые.

И вот Ярд уминает вареную рыбу, в кухне чуть слышно бубнит приемник, свет притушен. Все как в детстве. Гриша достал с полки «Трех мушкетеров» и забрался под плед, словно вернулся на десять лет назад.

Не успел д’Артаньян въехать в Менг, в дверь позвонили.

Незнакомый полноватый дядечка, одетый представительно и даже стильно, спросил:

— Это вы Станислав Аркадьевич?

— Нет. Его срочно вызвали на работу. А что случилось?

— Вы знаете… извините… я не представился. Меня зовут Георгий Викторович Лебедев, может, слышали?

В руках у гостя был солидный кожаный портфель.

— Нет.

— Ну, как… я заведую сетью аптек «Здравие». Одна как раз тут у вас, недалеко от остановки. Хорошее название, правда? Вот, держите, это моя визитка. А когда хозяин придет? Мне бы очень хотелось с ним поговорить.

— Очень приятно. А я журналист, моя фамилия — Корецкий.

(Грише нравилось, как это звучит. Как в известном сериале: «Здравствуйте! Моя фамилия — Турецкий».)

— Как это правильно! О таких людях нужно писать! Нужно, чтобы в городе о нем знали. В наше время так мало людей, которые искренне посвящают себя научному поиску, не размениваясь на стяжательство… извините. Но ведь я прав?

— Разумеется. Станислав Аркадьевич не сказал, когда вернется, но ему можно позвонить. Заходите в квартиру, что на лестнице стоять?

— Неудобно, без приглашения.