Однако когда Кристиан вступил в бой, к нему подоспел запыхавшийся Балиан.

— Козел! — выдохнул он.

— И тебе доброе утро, — улыбнулся Кристиан, обезоруживая солдата, который явно не собирался ждать, пока они наговорятся.

— Чего не разбудил! — продолжил выяснение отношений Балиан, тоже вовсю орудуя мечом. — И с Розеттой без меня говорил!

— Думаешь, я на нее претендую? — засмеялся Кристиан.

Балиан побагровел и немедленно выразил негодование сразу на двух солдатах Галикарнаса.

— Еще чего! — крикнул он. — Просто странно.

— Что поделаешь, лучшего надзирателя для Юана не найти — она безжалостна.

— Иди ты!

Переговорив таким образом, они погрузились в борьбу. Она давалась им сложнее, чем вчера — в конце концов, они действительно не привыкли сражаться со столькими людьми, так долго и с таким маленьким перерывом. Но они и не думали сдаваться.

Следующие дни были как один похожи на этот. Балиан и Кристиан бились изо всех сил, не забывая, впрочем, не рисковать понапрасну своей жизнью — они помнили о том, какова была причина этой войны, а также о том, что их цель — призвать Врата. Периодически Кристиан использовал Ключ. Балиан как-то раз осведомился, не надоело ли ему рисковать, так как, по идее, Ключ не должен использоваться в подобных целях. Но Кристиан ответил, что он имеет право использовать Ключ, чтобы защищать себя и других, а война как нельзя кстати подходила к этой категории.

Пока они пропадали на поле боя, пополняя историю своих травм мелкими ранениями, несчастный Юан изводился в лагере. Он то и дело порывался встать, отказываясь признать, что братья, хоть и с добрыми намерениями, бросили его на произвол судьбы. Но Розетта помнила о своем долге, и при каждой попытке совершить сколько-нибудь значимое движение, так рявкала на мальчика, что тот с трудом подавлял желание с головой укрыться плащом, заменяющим ему одеяло, дабы отгородить себя от пугающего внешнего мира. Вечерами Юан упрекал уставших братьев в нечеловеческой жестокости, а в перерывах между упреками жаловался и просил их смилостивиться и, по крайней мере, отменить наказ Розетте строго за ним присматривать.

— Извини, Юан, — наконец, сказал на это Кристиан. — Скоро поправишься и тогда вообще пойдешь с нами в бой. Мы уже почти приблизились к тому месту. Ну, по крайней мере, туда, кажется, можно пройти… При определенных стараниях.

— Ты должен бережнее к себе относиться, — пробурчал Балиан. — А то не доживешь до того момента, как сможешь биться со мной на равных.

— Ну ладно, — Юан выглядел очень несчастным.

Не в силах видеть его страдающего лица, Кристиан и Балиан снова позвали Лориана. Осмотрев мальчика, тот пришел к выводу, что послезавтра ему вполне можно будет встать и даже бегать, но не переутомляться.