Часа через полтора туман стал редеть. Не прекращавшийся ни на минуту плач стал как будто ближе.

Вскоре он наткнулся на узкую звериную тропу, проложенную в непроходимых зарослях, и пошел вдоль нее. Плач еще немного приблизился.

Тропа нырнула в узкий овраг, и там, где он кончался, на самом выходе, кто-то поставил хитрую, коварную и подлую ловушку. Кто бы ни шел вдоль тропы, он не мог свернуть с нее в сторону и не мог миновать западни.

В сетке, сплетенной из колючих лиан, билось чье-то беспомощное серенькое тельце. Плач шел именно отсюда. Теперь его можно было услышать и обычным слухом.

Подойдя вплотную, Арлан понял, что в ловушке находится не животное. В западне бился весь истерзанный шипами лиан детеныш лаламы…

Арлан достал нож и начал медленную осторожную работу по освобождению несчастного малыша. Лианы, твердые, как стальная проволока, поддавались с трудом. Он исколол себе все руки, прежде чем удалось проделать в сети отверстие, достаточное, чтобы освободить лаламенка. Но детеныш потерял слишком много крови и ослаб настолько, что не мог идти самостоятельно.

Со дна оврага ментальное излучение не могло пробиться сквозь сырой лес, оно распространялось лишь по дну. Родители не чувствовали призывов своего малыша. Арлан и сам услышал его случайно, только потому, что находился на дне низины, в которой образовался овраг.

Взвалив тяжелого лаламенка, размером с крупную овцу, на плечи, Арлан медленно, шатаясь, побрел вверх по склону. Нужно было выбраться из оврага и подняться как можно выше. Только тогда появится надежда, что родители услышат призыв своего малыша.

Наконец он нашел подходящее место и, положив лаламенка на вершине холма, стал перевязывать его самые глубокие раны, чтобы остановить кровотечение.

Лучше было бы ему убраться отсюда подобру-поздорову. Родители вполне могли подумать, что это его рук дело, и тогда ему несдобровать. Он вспомнил, с какой легкостью острые зубы лаламы перекусили кожаные ремни на его руках. Он знал, как сильно рискует, и все же оставался на месте, не находя в себе сил бросить лаламенка на произвол судьбы. В этом лесу водились хищники, и беспомощный детеныш мог стать их легкой добычей.

С виду детеныш лаламы напоминал хищного зверя. Это впечатление создавала длинная вытянутая пасть, усеянная острыми зубами, похожая на челюсти крокодила. Арлану приходилось все время напоминать себе, что это не животное, не дикий зверь.

Он впервые столкнулся с разумными существами, совершенно непохожими на людей, и привыкнуть к этому было совсем непросто.

Вскоре он понял, что не ошибся насчет хищников.