Подозрительный шорох раздался сначала справа, в низких зарослях подлеска, потом слева. Его окружали со всех сторон.

Арлан достал нож и приготовился отразить атаку, зная, что против такого количества хищников не выстоит и минуты. Вскоре кусты в двух метрах от него раздвинулись, и из листьев высунулась длинная узкая пасть.

Еще секунда, и прямо перед собой он увидел узкое стремительное тело крупного самца лаламы, готового к броску. Он не надеялся остановить его бросок, да и не хотел сражаться с этим существом.

Вместо этого он спрятал нож, отошел на пару шагов в сторону от детеныша и произнес про себя, не разжимая губ, как мог четче:

«Это сделал не я».

Неожиданно пришел ответ:

«Мы знаем».

После этого кусты задвигались сразу со всех сторон. Пять или шесть лалам, не обращая на Арлана никакого внимания, устремились к детенышу. Они остановились около него, и их шершавые языки начали зализывать раны на теле малыша.

Примерно через минуту Арлан почувствовал прикосновение такого же шершавого и влажного языка на своих израненных руках. Плач маленькой лаламы наконец прекратился.

Топот мягких лап катился по лесу, как неудержимый водяной вал. Только этот звук, перекрывавший все другие лесные звуки, был сейчас слышен. Самих животных не было видно, и, называя лалам «животными», Арлан знал, что грешит против истины.

Но их вид и их способ передвижения на четырех мягких лапах невольно вызывали в его мозгу знакомые земные ассоциации. Он знал, что для его новых друзей не было ничего обидного в этих ассоциациях. Они понимали его намного лучше, чем казалось вначале.

Они общались между собой на более глубоком, почти недоступном ему уровне подсознания. И когда обращались непосредственно к нему, им приходилось прилагать значительные усилия, чтобы пройти через языковой барьер и сделать свои мысли доступными для человека.

Несмотря на эти неудобства, Арлан знал, что теперь у него есть своя, пусть не слишком большая, но достаточно грозная армия. Не хотел бы он иметь своими врагами даже пару таких существ, а он вел с собой не меньше трех дюжин.

Лаламы всегда недолюбливали пурлов, однако до открытых стычек дело не доходило, потому что те избегали появляться на территориях, принадлежавших лаламам. Во всяком случае, до последнего времени.

Лаламы никогда не сражались. Раньше, до прихода чужих, у них не было врагов на этой планете, и они ничего не знали о военном искусстве, стратегии и тактике. Прочитав в его мыслях, что он считает себя «военным специалистом», они решили использовать его знания.

Их интересы совпали. Арлан хотел освободить от пурлов свою женщину, а ловушка, тайно поставленная на одной из лаламовых троп, в самом центре испокон веков принадлежавшей им территории, переполнила чашу их терпения.