Релдмуртинджек знаком показал, что понял.

— Значит, ничего?

— Ничего,— ответил Ли, покачав головой.— Только слухи, что деньги и решимость продолжать работу здесь подходят к концу. На Земле и в колониях достаточно людей, которые хотели бы направить силы и ресурсы в других направлениях.

— Например, для поиска расы, которую можно было бы обвинить в происшедшем.

Ли не стал оспаривать реплику. Да и как он мог, если замечание можно было отнести даже к нему самому?

— Боюсь, что так.

— Не будет ли это на руку тем самым ренегатам из числа людей, если они и вправду ответственны за случившееся? — Иструки и стопоруки транкса продолжали легкими изящными движениями работать с обломками.

— Возможно. Я надеюсь, те, кто уполномочен принимать решения, учтут такое соображение при вынесении окончательного вердикта. Лично я не хотел бы видеть, как последние люди покидают здешний прекрасный мир, так и не найдя никаких ответов на вопросы.— Л и встал и оглядел развалины вокруг.

— Ты сказал «покидают». Если я правильно понял значение слова, ваше правительство не планирует повторно колонизировать планету?

Ли изумленно посмотрел на насекомообразное. Затем до него дошло, что транксы, без сомнения, имеют другую точку зрения на подобные вопросы, как и на многие другие.

— Планируют или нет — не имеет значения. Ни один человек не сможет поселиться здесь, как бы тут ни было выгодно или удобно. Несмотря на свою красоту, Привал в глазах людей стал миром смерти. Мы… не всегда логичны в такого рода вопросах. Любой из моих соплеменников при одной мысли о возможности колонизировать систему Аргуса в первую очередь подумает о том, что здесь случилось. Вряд ли найдется много желающих жить в окружении душ шестисот тысяч погибших.

— Окружение душ? А где это? Рядом с Вельдом?

Несмотря на всю серьезность разговора, Ли улыбнулся.

— Это не административный округ, а состояние сознания. Просто поверь мне на слово. Никто не прилетит сюда, пока не будет точно знать, что произошло с его предшественниками. И даже когда узнают, вряд ли полетят.

— Шестьсот тысяч погибших,— повторил Релдмуртинджек на низко-транксском. Для Ли эта печальная мантра выглядела как последовательность еле уловимых шепотов в обрамлении музыкальных щелчков и свистов. На транксском фраза звучала даже более тревожно, чем на земшарском.— Все погибшие опознаны?

— Около двадцати двух тысяч, как предполагается, обгорели или получили другие повреждения, делающие опознание невозможным.— Хотя молодому ученому, как и всем его коллегам, приходилось каждый день иметь дело с подобной информацией, легче ему не становилось. Шестьсот… тысяч… Это не поддавалось никакому разумению.