— Черная или, может быть, темно-коричневая.

После этого Тау посмотрел на Джелико.

— Я согласен с этим, — крякнул капитан.

Тау сложил руки козырьком над глазами, и его губы задвигались, как будто он считал. Затем он убрал руки и опять уставился на склон.

— Только чёрная или коричневая? — снова спросил он.

— Да, — ответил Джелико, держа больную руку на коленях, наклонясь вперед к упомянутой скале, как будто ожидал нападения чего-то поразительного.

— Странно, — сказал сам себе Тау и затем громко добавил:

— Вы, конечно, правы. Видимо, это солнце шутит с моими глазами.

Дэйн продолжал следить за скалой-пальцем. Возможно, сильный солнечный свет может шутить, но он все же не видел ничего странного в этой грубой глыбе. И так как капитан не задавал Тау никаких вопросов, то и он не стал этого делать. Через полчаса врач с капитаном успокоились и, поддавшись действию жары и собственной усталости, задремали. Дэйн продолжал сидеть, бездумно уставившись на скалу-палец. Боль в его ногах усилилась, и, кроме этого, ничто не занимало его. Но вдруг он заметил какое-то движение вверх по склону.

Было ли это то же, что раньше увидел Тау? Такое же быстрое движение у каменного столба? Но если это так, то к чему вопрос о цвете? Вот опять! И теперь, сосредоточив все свое внимание на подозрительном месте, землянин выделил очертания головы, настолько гротескной, что она скорее походила на колдовское творение Ламбрило. Бели бы Дэйн не видел в книгах капитана Джелико нечто подобное, то он решил бы, что у него с глазами что-то происходит. Эта голова по форме напоминала пулю, украшенную выступающими шипообразными ушами, верхушка которых, с пучками волос, сильно выступала вверх. Над впалыми щеками глубоко сидели круглые глаза. Рот напоминал свиное рыло, из которого высовывался розовый язык. Окраска этой фантастической головы очень походила по цвету на саму скалу.

Это, была, вне сомнений, скальная обезьяна, которая следила за их маленьким лагерем. Дэйн слышал истории об этих полуразумных животных — самых разумных из всех туземных существ Хатки. Во всех историях говорилось об их исключительно агрессивном поведении. Дэйн испугался — эта обезьяна могла быть передовым разведчиком целой стаи, а стая скальных обезьян, если она появляется неожиданно, — опасный враг.

Азаки зашевелился и сел, а эта круглая голова наверху повернулась, следя за каждым движением главного лесничего.

— Выше… у скалы-пальца… справа… — сказал Дэйн почти шепотом.

Мускулы на плечах хатканца напряглись, и Дэйн понял, что Азаки услышал его и понял. Только если Азаки и заметил скальную обезьяну, то ничем не выдал этого. Он легко поднялся на ноги и при этом незаметно дотронулся до Нумани, после чего тренированный хатканец мгновенно проснулся. Дэйн скользнул рукой вдоль ствола дерева и коснулся Джелико, серые глаза которого моментально открылись. Азаки нагнулся за своим игольчатым ружьем, а затем повернулся и выстрелил. Это был самый быстрый выстрел из всех, которые когда-либо видел Дэйн. Фантастическая голова, в какой-то степени непристойная в своем сходстве с человеческой, от этого выстрела вскинулась, и мертвая обезьяна, безвольно кувыркаясь, упала со скалы.