— Стоп!

Они застыли, взяв оружие наизготовку. Скальная обезьяна, огромное тело которой ясно виднелось, прыгала, кашляя и ворча. Азаки выстрелил с бедра, и обезьяна завопила, заскребла лапами грудь и бросилась на них. Нумани еще одним выстрелом свалил чудовище, и все напряженно застыли, ожидая атаки стаи зверей, которая должна была последовать за неудачным нападением их разведчика. Но ничего не произошло — ни звука, ни движения.

От того, что последовало за этим, всех моментально обдало холодом.

Разрубленное тело обезьяны снова начало двигаться, собралось вместе и поползло по направлению к ним. Любое животное, получив такие раны, не могло бы оставаться в живых. Дэйн знал, что это невозможно. Но все же чудовище двигалось вперед, его голова с невидящими глазами смотрела прямо на солнце. И оно ползло, ползло прямо к людям, которых не могло видеть.

— Демон! — закричал Нумани и, выронив игольчатое ружье, отпрянул обратно к скалам.

Пока существо приближалось, на глазах путешественников произошло невозможное — пылающие раны на его теле закрылись, голова выпрямилась и из свиного рыла потекла слюна. Джелико подхватил брошенное Нумани игольчатое ружье и прицелился. Со спокойствием, которому позавидовал Дэйн, капитан выстрелил, и обезьяна, разорванная на клочки, вторично упала. Нумани застонал, а Дэйн попытался сдержать испуганный, протестующий крик. Мертвое существо ожило и во второй раз. Сначала ползком, потом кое-как встав на ноги, оно, залечив раны, пошло прямо на них. Азаки с бледно-зеленым лицом медленно отступал назад так, словно каждый шаг был для него пыткой и давался с трудом. Он выронил свое игольчатое ружье и схватил камень величиной с собственную голову. Подняв этот импровизированный снаряд над головой и размахнувшись так, что мускулы на его руках выступили, словно канаты, он швырнул камень в чудовище. Дэйн увидел, что камень попал в цель, и скальная обезьяна упала в третий раз. Когда одна из когтистых лап начала двигаться, Нумани сломался. Он закричал от ужаса и побежал. Под его удаляющиеся крики существо, голова которого как кровавая маска болталась из стороны в сторону, поднялось, шатаясь, и сделало несколько шагов. Охваченный ужасом Дэйн, если бы нош подчинялись ему, последовал бы за Нумани. Из последних сил он поднял лучемет и прицелился в неуклюжее животное.

Но вдруг Тау пошел вперед. Лицо врача исказилось, и тот же ужас, что и у остальных, застыл в глазах. Он наткнулся на канистру, но это не остановило движения врача вперед к чудовищу. На земле между врачом и обезьяной появилось пятно тени, сгустилось и стало вещественным. Перед скалистой обезьяной, низко согнувшись, с ногами, готовыми к смертельному прыжку, сузив зеленые глаза, сосредоточенные на жертве, стоял черный леопард. Движения его тела вперед и назад усилились, и он прыгнул вперед, сбив обезьяну с ног. Спутанный клубок слившихся в борьбе тел покатился поперек склона — и исчез!