Мы вышли из прыжка в дне пути от цели. Коричневый карлик напоминал газовый гигант – только поблизости не было солнца и светился он не отраженным светом. Масса его составляла около пяти процентов от солнечной. Слой облаков полностью скрывал поверхность.

– Слишком легкий, – заметила Шара. – Чтобы вспыхнуть и стать настоящей звездой, нужна масса в восемь процентов от солнечной.

У карлика имелось также одиннадцать спутников и туманное кольцо, которое мы разглядели не сразу. Сам карлик – забавный термин для столь чудовищного объекта – походил на шар, окутанный тускло светящимися грязными облаками, испещренный красноватыми прожилками и пятнами. Температура на его поверхности составляла восемьсот градусов Кельвина.

– Пятна – это бури, – сказала Шара. Казалось, она светится: я никогда не видела ее такой радостной. Шара стояла напротив одного из тех объектов, которые, по ее словам, стали центром притяжения ее жизни.

Она смотрела в иллюминатор, купаясь в тусклом свечении карлика.

– Красиво, правда?

– Да, – согласилась я.

– Объект класса Т. Высокое содержание метана. И есть вода.

– Вода?

– Угу, – кивнула она.

Я подошла к Шаре, и она обняла меня:

– Чейз, беру все свои слова обратно. Я рада, что я здесь.

– Вот и хорошо.

Мы все еще обменивались любезностями, когда нас отвлек Калу.

– Получена поперечная скорость, – сообщил он своим баритоном.

Шара кивнула и направилась назад в операторскую.

– Посмотрим, что там.

Калу вывел трехмерное изображение карлика и его траектории в момент катастрофы. Выше – ближе к мониторам – висели Марголия и ее солнце. В точке столкновения.

– Их траектории не пересекаются, – сказала я. – Что-то не так.