Нам потребовалось несколько минут, чтобы вернуться к реальности. Совершив налет на кладовую, мы разлили напитки и подняли бокалы за Бальфур.

– Настоящие гении, – сказал Алекс.

– То есть? – спросила я. – Кто гении?

– Марголиане. Теперь мы знаем, почему они переселили людей на Бальфур.

– Думаешь, они заранее знали, что произойдет?

– Да, – озадаченно проговорила Шара. – Они это вычислили. Может, они и не были полностью уверены – не знаю, какое у них имелось оборудование. Но они понимали, что Бальфур может уцелеть.

– Что ты так хмуришься? – спросил Алекс.

– Сомневаюсь, что им приходилось легко во время тех событий. Да и потом тоже. И это продолжалось довольно долго.

– В каком смысле?

– В первые несколько десятилетий после захвата планеты карликом должна была рассеяться энергия вращения. – Шара ввела в блокнот несколько уравнений. – Им пришлось пережить множество землетрясений, приливных волн, тайфунов, извержений вулканов. Глобальное потепление в первые сто лет. Значительное испарение воды. Думаю, теперь там джунгли, почти везде.

– Опять? – спросила я.

– Да. Если катастрофа связана с потеплением и повышением влажности, это способствует разрастанию джунглей. – Она покачала головой. – Похоже, они оказались в отчаянном положении, если решили перебраться на Бальфур. Трудно понять, как они могли выжить.

Я подумала, что предпочла бы погибнуть вместе с планетой, а не мчаться в неизвестность вслед за бродячим карликом.

На одной стороне Бальфура, естественно, царила вечная тьма, но мы все же направили на нее телескопы затаив дыхание. Не знаю, чего мы ожидали или на что надеялся Алекс, но все молчали. Само собой, нигде не появилось ни огонька.

– Если кто-то из них выжил, – сказала Шара, – если им действительно удалось основать базу и поддерживать ее существование, они не стали бы этого делать на темной стороне. Там слишком холодно.

Она обратилась к показаниям датчиков, которые продолжали изучать коричневый карлик, фиксируя его массу и силу тяжести, период обращения, распределение элементов в облаках. Температура на его поверхности составляла полторы тысячи градусов Кельвина.

– Он молод, – сказала Шара. – Намного моложе того, первого. С возрастом они остывают. – Она улыбнулась. – Словно мужчины.

Под личиной астрофизика до сих пор скрывалась девушка легкого поведения.

– Сколько ему лет? – спросила я.