– Чего он натворил-то? – спросил Корнелий Удалов. – Может, на поруки брать пора?

– Нет, мы его так отпустим, – сказал Пантелеймонов. – Он на козу на велосипеде наехал, травму ей нанес, а потом скрылся с места происшествия. Пришлось чуть ли не городской розыск объявлять, да хорошо, что свидетели нашлись. Теперь будет штраф платить.

– Нечего козам на проезжей части делать, – пробурчал Ложкин.

Но тут выбежала из дому его жена, приняла старика с велосипедом, а старшина Пантелеймонов ушел.

На следующий день Грубин без особого дела ошивался с семи часов во дворе, ждал, когда Удалов-младший пойдет в школу.

– Поджидаешь, дядя Саша? – спросил лукавый мальчуган. – А говорил, что Ложкина арестовать нельзя.

– Оказывается, можно, – признал Грубин. – Так что ты сегодня во сне смотрел?

– Не беспокойся, – успокоил Грубина Максимка. – Тебя не касается.

– Но интересно же с научной точки зрения.

– Какая же может быть научная точка зрения на Ваську Борисова? – удивился Максимка.

– Так что же будет с Васькой Борисовым?

– А ничего, – огрызнулся Максим и пошел к воротам.

– И не мечтай. – Грубин в два шага обогнал молодого человека и вынул из кармана яблоко «джонатан».

Максимка улыбнулся:

– Угостить хотите? Так я уже завтракал.

Он ловко обогнул Грубина и продолжил путь к воротам, но потом сжалился и сказал:

– Кидайте яблоко. Ваську Борисова по английскому вызовут, а он будет стоять и глазами хлопать. Так ему и надо… отличнику.

Грубин довольно долго стоял посреди двора и думал. Он уже почти не сомневался в том, что неизвестный ему Васька Борисов сегодня из школы без двойки не уйдет. Но как объяснить странное явление природы, проявившее себя в скромном доме шестнадцать по Пушкинской улице? Ведь чудес не бывает, сказки также в большинстве случаев оказываются ложью или имеют под собой естественное основание. А что делать с вещими снами?

Грубин обратил внимание на то, что окно в квартире профессора Льва Христофоровича Минца, временно проживающего в городе Великий Гусляр, распахнуто. Перед окном профессор делал утреннюю зарядку.

– Лев Христофорович, – спросил Грубин, – как бы вы объяснили вещие сны?