— А кто тебя похитил, можешь сказать?

Она наверняка давала эсбэшникам подписку. А возможно, они её тоже завербовали. И в их базе она теперь числится в качестве какой-нибудь Азалии. В общем, считай, своя. Но…

— Я не могу тебе этого сказать, Ксана. Извини!

Ксанка фыркнула, однако обиды в её фырканье, похоже, не было.

— Можешь не говорить! Я и так догадываюсь, не дура! Иначе с какой бы стати тебя на это задание отправили! Клянусь, если вдруг окажемся на одном поле боя, и он и она у меня пулю в спину получат. Клянусь!

Кирилл вспомнил свои вчерашние желания, когда он находился там, в подвале ИВМа, с разбитым мужицким аппаратом. Ведь как в воду глядел!

Надо что-то делать… Такая ненависть, что рождается сейчас у метёлки, до добра не доведёт.

— У тебя закурить есть, Ксанка?

— Конечно! — Она достала из кармана пачку «Курсантских».

— Пойдём-ка в курилку!

— А если кто из начальства застукает?

— Отбрешемся. Скажем, что у тебя живот болит, а я тебя к медикам сопровождаю. А здесь пережидаем приступ боли.

Они прошли в ближайшую курилку. Закурили.

— Вот что я тебе хочу сказать… — Кирилл постарался, чтобы его голос звучал веско. — Его нет. Это понятно?

Ксанка сначала не поняла. А потом у неё расширились глаза.

— Так ты его?… — Метёлка не договорила.

— Не я! Она! А иначе бы он меня!

Ксанка затянулась сигаретой. Лютая злоба в её глазах исчезала. Будто магнитной стиралкой сводили…

— Так что я и ей жизнью обязан. И прошу тебя: никаких выстрелов в спину.

— Да-а-а! — Ксанка неприятно рассмеялась. — Ситуация… Бедный Кент, придётся тебе за нами следить, если все вместе окажемся.