Ровно в девять часов в лабораторию вошел профессор Данилевский. Он был пунктуален. Кирилл сидел за своим столом и заканчивал бумажную работу. Ни сказав ни слова, он прошел к своему месту. Через десять минут в лабораторию вошел чиновник, встретивший Данилевского вчера в холле.

- Доброе утро профессор, - Винбург остановился в дверях.

- Откуда у вас код? – настроение Данилевского тут же упало до нуля.

- Ваш директор, Антон Исаевич, любезно предоставил мне ключ от лаборатории, - ухмылка так и блистала на лице чиновника. – Я просто хотел убедиться, что вы приступили к работе.

- Как видите, мы оба здесь, можете быть спокойны, - выпроваживал Данилевский чиновника.

- Да, я вижу что вы четко следуете распоряжению директора. Я рад видеть, что господин Семиовский ассистирует вам. Когда видишь двух гениев за работой, сомневаться не приходится в неверном результате. Но вы правы – я здесь лишний. И не беспокойтесь, вам мешать я не намерен. Просто мне необходимо сообщить вам, что министр Терен пригласил вас на личную встречу.

Данилевский замер. Винбург сиял «добродушной» улыбкой. Кирилл, оторвал голову от бумажной работы и смотрел на профессора.

- Чем обязан столь высокой чести? – спустя минуту ответил профессор.

- Люди моего порядка не задают лишних вопросов. Вот и вам я советую… прийти сегодня в министерство к двум часам дня. Министр будет у себя в кабинете. Думаю, вы понимаете, что время у него ограниченно, - чиновник выдержал секундную паузу. – До встречи, - и вышел вон.

Данилевский сидел задумавшись. Предложение чиновника застало профессора врасплох. Министр науки Российской Федерации - Терен Максим Сергеевич,  вот уже год не встречался ни с кем лично и не ездил на совещания с президентом. Состояние его кожного покрова резко ухудшилось в последнее время, и даже революционный дермафорт помогал редко. Из месяца в месяц биокожа хуже адаптировалась с телом Терена. Проходя очередное обследование, врачи строго запретили надевать биокожу в течение года. Но, несмотря на нахождение большей части нынешней жизни в сохранной капсуле, это не мешает ему выполнять должностные обязанности. Президент России чтит и уважает его. Хотя ему не раз предлагали отправить больного министра в отставку и найти кого-нибудь мобильнее. Однако глава России не спешил с этим решением. Фигура Терена была столь монументальной, сколь колоссальным было его влияние на отечественную науку. Однако через месяц, когда Терен очнулся в больнице после комы, он сам подал прошение об отставке. Тогда президент счел этот поступок поспешным и предложил подождать. Лишаться жесткого и креативного министра науки было не с руки. Благодаря Терену наука России укрепилась на сегодняшних высотах. Министра уважали и считали одним из ярчайших функционеров научного мира. Он умело сочетал в себе ученого и управленца. И такого симбиоза нельзя было лишаться.