Караван сегодня двигался со вполне приличной скоростью, но до конечной точки встречи с покупателями товара оставалось еще два дневных перехода. Все было спокойно. В этой горной местности, достаточно далеко от Кабула, как правило, не летали железные стрекозы ненавистных «шурави», но все же, однажды обостренными наркотиком нервами, караванбаши Исламуддин ощутил какое-то неприятное чувство. Казалось, сверху на него кто-то смотрел, и хотя в небе не было видно никого и ничего, Исламуддину стало неприятно. Только потом вспомнились проповеди имамов о том, что Аллах все видит и все слышит. И хотя, слава Аллаху, в основном все имамы поддерживают освободительную деятельность воинов ислама, но некоторые из них говорили, что задурманивание головы опиумом не нравится Аллаху. И если он все видит, то не быть тогла Исламуддину в садах джанны, и не будет у него там большеглазых чернооких гурий. Так вот сейчас Исламуддину показалось, что именно Аллах посмотрел на него сверху из своего небесного дворца и увидел, как Исламуддин ведет очередной караван с опиумом. Но ведь Аллах должен понимать, что его воинам необходимо оружие, а получить его можно только в обмен на опиум. Гяуры в своей Европе очень любят опиум. Они перерабатывают его на своих иблисовых фабриках и получают еще более сильный наркотик, и травятся им сами и травят своих детей. И это хорошо, потому, что от этого численность неверных только сокращается, а это идет на пользу Аллаху. А то, что Исламуддин сам употребляет немного опиума, так это только для того, чтобы тягости пути стали чуть легче.

Но беспокойство, несмотря на самоуспокоительные мысли, не проходило. На-дежда теперь была только на ночной привал. На одном из ослов между тюками с товаром был привязан мешок с прекрасной Айгуль, дочерью одного из дехкан, задолжавшего Исламуддину большие деньги за семена опиумного мака. Исламуддин давно поглядывал на девчонку и, наконец, отобрал ее в уплату долга. Долг был, конечно, намного меньше калыма, если бы Исламуддин вдруг вздумал взять ее в жены, но это его не волновало. Верный автомат, очень хороший автомат, хоть и сделанный в стране «шурави», всего лишь направленный на заартачившегося было отца, сразу расставил все по своим местам. Никто не имеет права отказывать Исламуддину и его автомату. И теперь ночью Исламуддин первым сорвет нежный цветок и вот тогда душа его успокоится. А после можно будет продать Айгуль тем же «щурави», которые расплачиваются оружием. Исламуддин уже не раз проделывал такое. Погруженный в приятные мысли он чуть повеселел и будущий гнев Аллаха чуть отодвинулся в сторону и отошел вдаль.