Вероника, выслушав это разъяснение, сказала, что она и без знания истории компартии любит свою Родину и собирается в будущем трудиться для ее процветания. И считает, что роль партии в настоящем времени несколько завышенной. Если во времена революций это было оправдано, то сейчас такое внимание становится слишком навязчивым и перерастая в обычную ритуальность, причем возможно даже тормозя, таким образом, так называемое, неумолимое поступательное движение. Партийная идеология переродилась, можно сказать, в религию, а ЦК — в высший орган с Верховным жрецом, и тогда госу-дарство наше является клерикальным. И в то же время один из лозунгов правящей партии: «Религия — опиум для народа!» — опровергает саму идеологию коммунистической партии! — Выпалила Вероника.

— Ну вот! А говоришь, ни в чем не разбираешься, и понять не можешь! — Усмехнулся отец. — Только эти вот все свои выводы оставь при себе, и нигде и ни с кем такими откровениями я тебя настоятельно прошу не делиться! Экая у меня дочка свободомыслящая! — Она не знала, что у него есть основания ее предупреждать, как ни у кого другого. Отец ее служил в комитете государственной безопасности и привык, если и думать по-своему, то в то же время поступать так, как ему велят. И ему, как никому из простых граждан было известно намного больше о том, как это свободомыслие наказывается. Вот, например не прошло еще девяти лет, как замполит легкого крейсера «Сторожевой», капитан третьего ранга Саблин В.М. поднял на своем корабле мятеж, по примеру революционного броненосца «Потемкин», начала века, обвиняя руководство страны в том, что оно переродилось, отступив от первоначально-декларируемых ценностей и целей, погрязло в политическом болоте. И за этот мятеж Саблин был быстренько расстрелян.

Вероника понимала, что отец знает, о чем говорит и, всегда его советам внимала. Все эти воспоминания о перипетиях с пересдачей экзаменов чуть не испортили ей настроение. Но потом она отбросила неприятные мысли. Сегодня она свободна. Вместе с теткой-матерью она собиралась в кои то веки посетить театр. Она уже не помнила, когда последний раз видела новые спектакли, да и с матерью не виделась почти полгода. Что значат редкие письма, да и не более частые звонки из Столицы. И хотя Вероника считала себя уже вполне самостоятельным человеком, но семейного тепла ей несколько не хватало. Нет, когда они проживали вместе, Веронике было не на что пожаловаться, вниманием она обделена не была. И тетка, и ее муж всерьез считали ее своей дочерью, и отношение их к ней было соответственным. Просто она, возжелав жить самостоятельно, теперь сама понимала, что хотя и поступила правильно, но в то же, время слегка поторопилась. Ей как раз сейчас и не хватало этого семейного общения. Поэтому она и решила в первый свободный вечер увидеться с матерью, а не с кем-либо из подруг. Жаль, что папа — Михаил Ефремович не сможет составить им компанию. Как назло, он сейчас находился в Столице в командировке, и Вероника сожалела, что они с ним разминулись, ибо уехал он по-завчера, всю пятницу решал свои дела, а увидеться с нею собирался как раз сего-дня. А сегодня она уже дома. Раздумывая об этом, Вероника незаметно для себя погрузилась в сон.