Дальше рубеж света и темноты. Минута — и корабль окутывает мрак. Но мы по-прежнему хорошо различаем необычный для глаза ландшафт, залитый зеленоватым отсветом Земли, «Вулкан» летит над полушарием, которое прежде человек мог видеть только на телеэкране да на фотоснимках, доставлявшихся на Землю автоматическими ракетами. Нигде ничего нового. Те же широкие щели, провалы, островерхие утесы, горы кратеров.
— Олег, включи дозиметрические аппараты. Живей! — приказал вдруг мне Денисов.
— Зачем? — не понял я приказа.
— Мы должны отыскать «Анаконду». Аппараты нам сразу покажут: где радиоактивное излучение там и ищи ее…
— И в самом деле!
Теперь Виктор и Денисов следили за Луной через иллюминатор, а я — по показаниям аппаратов. Прошло всего несколько мгновений — смотрю, а на стекле рентгенометра закачалась стрелка и медленно поползла вверх. Есть!
— Иван Иванович! — кричу я взволнованно. — Смотрите! Ракета близко. Мы попали в зону мощной радиоактивности: 50 рентген в час!
Денисов неотрывно смотрит в иллюминатор. Он, должно быть, надеется заметить не только место катастрофы, но и членов экипажа ракеты.
Неужели Поль Арноль и Роб Питерс валяются трупами где-нибудь под обломками своего корабля? Мы должны отыскать, увидеть их живыми, спасти!
Гляжу на шкалу рентгенометра. Что это? Здесь, над этой местностью, и вдруг — 100 рентген в час! Нет, даже разбитый атомный реактор «Анаконды» не может дать такой радиоактивности да еще на большой площади…
Денисов в тот же миг, точно почувствовав что-то недоброе, оборачивается к пульту управления и бросает пытливый взор на шкалу аппарата. Хмурит брови.
— Какое открытие! Однако нам оно может дорого стоить, — говорит он сдержанно. — Таких мощных залежей урановых и ториевых руд нет нигде на Земле…
Пока мы принимали меры предосторожности против невидимых лучей, корабль миновал зону опасной радиоактивности.
«Вулкан» совершил круговой облет вокруг Луны, покрыв расстояние в 12 177 километров. Еще в трех местах были обнаружены зоны высокой радиоактивности.
Мы их сфотографировали и нанесли на карты.