По личному мнению Габриэля, только какое‑то чудо спасло людей, присутствовавших при развязке, и весь ковчег от неминуемой гибели. Надо же было всему "дамскому коллективу" направиться на задержание опасного преступника! Хорошо еще, что девица Фокс хоть Маккинана предупредила — а то технический центр, небось, взлетел бы на воздух вместе с героическими "защитницами" от службы безопасности. И сейчас "Одиннадцать" в лучшем случае дрейфовал бы в открытом космосе без управления и надежды его восстановить. А в худшем — представлял бы собой огромную братскую могилу. Чудовищной силы взрыв мог разметать часть обшивки в клочья. Тогда атмосфера была бы уничтожена в считанные часы. И все потому, что несколько упрямых женщин решили, что могут справиться с ситуацией самостоятельно!

Впрочем, тут же справедливо подумалось Габриэлю, сам‑то тоже хорош! Привлек к сотрудничеству бывшего подчиненного, которого искренне считал своим другом! И добровольно, без сомнений и колебаний, передавал ему информацию, просил о помощи, уши развесил, дурак доверчивый!.. Нет чтобы вломиться к Войцеховской сразу после Большого Совета и потребовать привлечь его к расследованию! Поклонился бы — не переломился! А Железная Микки — молодец: когда прижало, перешагнула через старые обиды… Недаром он еще в бытность ее в своем подчинении считал Войцеховскую одним из наиболее перспективных космопилотов! Еще раз покосившись на нанопластырь, залепляющий бок, Дольер тяжело вздохнул. Сам вляпался — сам теперь и терпи! Еще повезло, что больше пострадавших не оказалось! Паршивец Норте ведь мог подстрелить и эту скандальную Дороти — при мысли об этом у Габриэля до сих пор во рту пересыхало… непонятно, кстати, почему… Хорошо, что все так кончилось!

Его поместили, к несчастью, не в ту клинику, где выздоравливали Бриан Маккинан, Харис Корти и остальные космопилоты летного подразделения номер три, уцелевшие при взрыве в "ДиЭм". В том состоянии, в каком он находился, истекая кровью, выбора особого не было — медслужба направила магнитомобиль в ближайший госпиталь. Поэтому теперь Габриэль отчаянно скучал, несмотря на то, что с ним постоянно кто‑нибудь связывался по коммуникатору. Читать новости и просматривать витранслятор ему уже тоже надоело. Доктора уверяли, что отпустят его на домашнее лечение не раньше, чем через неделю. Да за неделю он тут мебель начнет грызть!

В дверь вежливо постучали.

— Входите! — буркнул Габриэль, все еще борясь с желанием почесать зудящую кожу вокруг раны. — Не заперто!

Сначала в дверном проеме показался букет бордовых роз. Строгие темные цветы прямо, почти с военной выправкой стояли на длинных стеблях, устремившись куда‑то к потолку, словно в парадном построении. Их внушительный вид как‑то даже заставил Дольера внутренне подобраться. Мелькнула мысль, что этот букет ему бы очень понравился. Жаль, что визитер, скорее всего, ошибся палатой. Наверное, не смог разглядеть номер на двери, держа в руках такую охапку колючих цветов! Габриэль определенно не представлял, кто бы мог принести ему нечто подобное.