— Ага. «Лагранж» Калверт.

— Господи, хоть ты не начинай!

— Не хотел известности — не надо было продавать записи с сенсоров «Леди Мак» в «Коллинз».

— Келли трудно отказать.

Иона прищурилась.

— Понимаю.

— Я хочу сказать, от таких денег отказаться непросто. Особенно в моем положении. Плата от Терранса Смита не покроет ремонта «Леди Мак». А Компания Освоения Лалонда едва ли выплатит мне остаток по контракту, потому как на Лалонде развивать уже особенно нечего. А вот деньги от «Коллинз» покроют все убытки, и еще останется.

— И не забывай, сколько ты заработал в рейсе на Норфолк.

— И это тоже. Но их я трогать пока не хотел. Они у меня вроде заначки на тот день, когда все наконец устаканится.

— Мой герой-оптимист. Ты правда думаешь, что все утрясется?

Джошуа не нравилось направление, в котором двинулась их беседа. Он достаточно изучил Иону, чтобы понять — она ведет его, надеясь исподволь подобраться к теме, которую хочет обсудить на самом деле.

— Кто знает… Закончим разговор о Доминике?

Иона подняла голову от его плеча и озадаченно воззрилась на Джошуа.

— Нет. А почему ты спросил?

— Не знаю… Мне показалось, что ты хочешь поговорить о нас и о том, что будет дальше. Мои первоначальные планы здорово перекроили Доминика и «Линии Васильковского».

— «Дальше» не будет, Джошуа, потому что мы никогда не вернемся к той жизни, что вели раньше. Реальность посмертия изменила взгляд людей на свое существование, и это уже навсегда.

— Да. Если вдуматься… это тяжело перенести.

— Это твой глубокий анализ ситуации?

На миг Ионе показалось, что она его обидела, но Джошуа выдавил слабую усмешку — значит, не сердится.

— Да, — тихо и серьезно проговорил он. — Перенести это тяжело. За два дня на Лалонде я трижды едва не погиб. Соверши я одну ошибку, Иона, всего одну, и я был бы мертв. Только не в том смысле, в котором мы раньше это понимали, я оказался бы в бездне. И если Шон Уоллес не соврал — а я подозреваю, что он не врал, — то я уже выл бы беззвучно, требуя выпустить меня обратно, кому бы и чего бы это ни стоило.