— Гос-споди! Они сбросили вниз несколько челноков еще на подлете. И никто не знает, где они сели, — общепланетная сенсорная сеть накрылась.

— А что местная противовоздушная оборона? — спросила Моника. — Она прикрывает город?

— В общем она уцелела. Технику им поставили одиннадцать лет назад с Кулу. Она и тогда была не новая, но еще работает. Так что посольство может заглядывать штабу обороны Тоналы через плечо.

— Так что если Организация подступит к Гаррисбургу, вы нас предупредите.

— Нет проблем.

— Хорошо. Это даст нам пару минут форы. Следующий вопрос — вы ее нашли?

Адриан сделал вид, что обижен.

— Конечно, нашли! — Он ухмыльнулся. — Мы королевское разведывательное агентство или кто?

— Ага. Правда всегда страшнее слухов. Так где она?

— Согласна, — с сожалением подтвердила Моника. — Слишком много. А что у них там с собой — один Бог ведает. Особенно эти местные непонятно кто. Успех со второй попытки нас не устроит. Передайте своим ребятам, чтобы продолжали наблюдение, Адриан, а мы присоединимся к ним, как только сможем.

— Думаете, она окажет сопротивление? — спросил Адриан.

— Надеюсь, что нет, — ответил Самуэль. — В конце концов она не глупа. Она знает, что ситуация на Нюване ухудшается с каждой минутой. Нам даже будет легче. Начать стоит с того, чтобы открыто предложить ей улететь из этой системы. Когда она поймет, что ей придется отправиться с нами, по своей воле или против, ей логичнее будет сдаться.

— Легче? — Моника с жалостью глянула на него. — С этой-то миссией?

— Мать Мария, почему?! — вскричала Вои, едва пятеро гариссанцев набились в лифт. — Вы не можете сейчас сдаваться! Вспомните, через что вы прошли, — Мать Мария, что мы для вас сделали! Вы не можете отдать это все Капоне!

Алкад обернулась к ней, и страстные слова застряли у девушки в горле.

— Никогда больше не спорь со мной.

Даже Гелаи и Нгонг отшатнулись — они, впрочем, слышали и мысли за пологом слов.

— Как вполне ясно заявил Баранович, омутанский вариант для меня закрыт, — проговорила Алкад. — Пусть он бессовестная дрянь, но он прав. Ты даже представить себе не можешь, как мне от этого мерзко, потому что реальностью стало то единственное, о чем я не позволяла себе думать на протяжении тридцати лет. Наша месть стала бессмысленной.

— Ерунда! — бросила Вои. — Вы еще можете поразить омутанцев до начала одержания!