Триумф, объявила Беннет. Создание ментальности совершенной секты. Рождение дракона.

Квинн с любопытством посмотрел на алтарь и увидел себя привязанным к нему. Забрызганная кровью кожа блестела от пота, рвущийся изо рта крик. Боль и представшая ему картина были вполне реальны, но он не мог вспомнить ничего из того, что было раньше. Казалось, Беннет создала одновременно и тело, и душу.

— Квинн? Это ты, Квинн?

Квинн медленно повернулся и прищурился на бледную фигуру, сидевшую на передней скамье. Он был уверен, что лицо это видел, и видел именно здесь, но было это очень давно. Фигура встала. Высокий сутулый юноша в рваной кожаной куртке и грязных джинсах. Он был иллюзорен до жалости.

— Это ты, да? Разве ты не помнишь меня, Квинн? Это же я, Эрхард.

— Эрхард? — неуверенно спросил он.

— Черт возьми, мы же вместе купались в дерьме. Ты должен меня помнить.

— А, да. Вспомнил.

В секту тот вступил почти в то же время, что и Квинн. Но пережить испытания не смог. Те же муки и наказания, что укрепили Квинна, Эрхарда сломили. Все закончилось ритуалом в часовне. Беннет знала, что Эрхарду живым из него не выйти. Его насиловали, мучили, давали наркотики, запускали особенных, выдуманных Беннет паразитов. Зверства совершались под дикий хохот всего собрания. Последние умоляющие вопли Эрхарда, выражавшие беспредельный ужас, перекрыли гогот веселившейся толпы. И тут жертвенным, украшенным драгоценными камнями ножом Беннет нанесла короткий окончательный удар.

Квинн вспомнил, что радость его в тот день дошла почти до оргазма. А жертвенный нож принес Беннет именно он.

— Это несправедливо, Квинн. Я не хочу здесь находиться. Я это место ненавижу. И секту ненавижу.

— Ты не сумел накормить своего дракона, — презрительно бросил Квинн. — Ты только взгляни на себя. Как был неудачником, так неудачником и остался.

— Это несправедливо! — закричал Эрхард. — Я тогда не знал ничего о секте. И они меня убили. Ты меня убил, Квинн. Ты, вместе с остальными.

— Ты это заслужил.

— Да пошел ты… мне было девятнадцать. У меня была жизнь, а ты ее отнял, ты и эта психованная Беннет. Я хочу убить Беннет. Клянусь, я это сделаю.

— Нет! — заорал Квинн. Эрхард вздрогнул и отшатнулся. — Беннет не умрет, — сказал Квинн. Никогда. Беннет принадлежит мне.

Призрак подался вперед и вытянул вперед руку, словно желая согреть ее у огня.

— Кто ты теперь?

Квинн тихонько засмеялся.

— Не знаю. Но Божий Брат сказал мне, что я должен делать, — и вышел из часовни.