Беннет по-прежнему посылала сектантов на центральные полуосвещенные улицы в поисках хоть какой-то наживы. Жители шаркали по тротуарам и, завидев сектантов, ныряли в подъезды, дожидаясь, пока те пройдут мимо. Полицейские автомобили замедляли ход, поравнявшись с бандой, вглядывались сквозь бронированное стекло в мрачные лица и, включив сирену, на полной скорости уносились вдаль. Гнать сектантов на улицу было делом бесполезным, но все же она настаивала, а мир тем временем задыхался от собственной паранойи. В какой-то момент ей показалось, что ей повезло.

Килиан изо всех сил старался не дрожать, когда старшие сектанты поспешно оставили его в кабинете наедине с Беннет. Комната была в центре небоскреба. Здесь, как и в Нью-Йорке, первоначальный архитектурный замысел был нарушен: сектанты пробивали коридоры через стены и трубы, словно личинки-паразиты сквозь тело человека. В конце концов апартаменты их стали напоминать причудливую луковицу, где комнаты и каморки, словно слои, защищали сердцевину. Беннет жила там три с половиной десятилетия, почти никогда ее не покидая. В этом не было необходимости: все, что было ей необходимо, то, что вносило в жизнь радость, ей туда доставляли.

В отличие от нескольких великих волхвов, Беннет не хвасталась. Старшим сектантам разрешалось иметь декадентские предметы роскоши, которые они крали или получали в качестве взятки. Они жили несколькими этажами выше ее и вели гедонический образ жизни в своих дорогих квартирах. Некоторые держали гаремы с прекрасными юношами. У Беннет были другие увлечения.

Килиан оглянулся и увидел, что комната, в которой находился, оказалась куда страшнее ужасных слухов, которыми сектанты обменивались шепотом. Кабинет Беннет был по сути хирургическим отделением. На широком столе — мощные процессорные блоки и сверкающее новое медицинское оборудование. В центре кабинета — три стола из нержавеющей стали с кожаными удерживающими ремнями. Вдоль стен — канистры жизнеобеспечения, похожие на огромные стеклянные столбы. Освещение яркое, и шло сверху, как в аквариумах. Килиан предпочел бы, чтобы света не было. Одного взгляда было достаточно, чтобы он замарал штаны. В канистрах были люди. Подвешенные на белой шелковой паутине, они находились в густой прозрачной жидкости, изо рта и носа шли трубки (это, правда, только у тех, у кого эти рты и носы были на месте). Глаза открыты у всех, и глаза эти смотрели по сторонам. Он узнал их, ведь совсем недавно он с ними общался. Ну а теперь к ним приставлены были какие-то придатки или, наоборот, каких-то частей недоставало. Раны были открыты, так что сразу было ясно, откуда и какой орган вынут. Были здесь не только люди, но становилось еще страшнее оттого, что к этим существам приделаны были органы человека. Килиан видел связки органов, соединенных друг с другом переплетением обнаженных пульсирующих вен. Перед ним были животные: коты и гориллы. Верхняя часть черепа их была удалена, мозги вынуты.