— На мой взгляд, их минеры слегка перестарались, — заметил Клейн, — хотя в целом результат радует. На взрыв обязательно обратят внимание. Скоро явится полиция.

Лоэ приподнялся, чтобы обозреть результат их совместных усилий. Лицо человека осталось спокойно, хотя глаза знакомо затуманились. Клейн успел протянуть руку и подхватить падающее тело. Лоран Лоэ потерял сознание.

Почти одновременно с этим событием проснулся Смит. Он с заметным усилием сел и, равнодушно поглядев на облако пыли и дыма, изредка прорезаемое языками пламени, склонился над Лоэ.

— Кровь всё-таки остановилась, — сказал он задумчиво.

— Его работа, — кивнул Клейн в сторону свежих развалин.

— Я догадался. Светлый разум человека, помноженный на быстродействие вампира, приводит к удивительным результатам.

— Что ты сделал с ним? — заподозрил неладное Клейн.

— Слегка намазал своей кровью. Кровь вампира в прежние времена ценилась дороже золота. Впитываясь через кожу, она на короткое время мобилизует скрытые резервы человеческого организма. Теперь она сгорела, но дело уже сделано. Скоро Лоран попадёт в больницу и там получит настоящую помощь. Они летят.

— Я не вижу.

— Ещё далеко. Полиция, если можно верить опознавательным знакам. Тебе лучше избавиться от оружия.

— У меня есть разрешение. И нет надежды, что все враги погибли.

Смит безразлично оглянулся на развалины замка. С усилием сменив позу, он поморщился. Теперь любое движение превратилось в труд, словно человеческое прошлое вернулось в тело вампира. Смит неохотно сказал:

— Там есть живые. Три или четыре человека. Точнее сказать сложно. Я ощущаю их боль. Сильный маяк. Я мог бы найти их под обломками, но боюсь, что интерес к предприятию у меня полностью отсутствует.

Клейн присматривался к больному другу, стараясь скрыть растущую тревогу.

— Ты в порядке?

Вампир помолчал. Быстро темнело.

— Скажу спасибо, если побудешь рядом, — произнёс он. Безразличие интонаций выдавало его беспомощность. — До рассвета доживу, а что случится потом, выясним. Вряд ли что-либо хорошее.

Клейн засмеялся.

— Смит! — сказал он, как мог бодро. — Я готов всегда быть рядом. Ты и Лоран — мои единственные друзья.