Они все собрались там, под сводами, и оттуда глядели на него. Он пытался их узнать, но всё сильнее донимала усталость. Рассудок начал сдаваться. Мельтешение наверху завораживало, и вампир постепенно впал в оцепенение. Это финал, завершение жизни. Внутри прочно обосновался холод, Смит перестал чувствовать тело, даже боль, отступила или перетекла в обыденность, в мозг вползала пустота. Мир почти ушёл. Когда торжественно появились адепты в балахонах и масках, Смит не сразу понял, что что-то ещё происходит. Он попробовал сосредоточиться.

Обряд начался и очень насмешил бы Смита, не будь вампир так слаб. Христианские молитвы перемежались песнопениями и заклинаниями на древних языках, да и талисманы, взятые адептами на вооружение, оказались трогательно эклектичны. Смит смог оглядеться и понять, что людей мало. Они окружили жертвенник, но не заполнили зал. В мирные века безумцы плодятся меньше — решил Смит. Все заклинания их бессмысленны, но серебро обжигает грудь, сильное как в былые времена.

Потоки слов загипнотизировали, Смит напрягался, чтобы боль вернулась в тело и прочистила мозг, но старое средство перестало помогать. Вампир упорно боролся, а потом всё-таки провалился в бред, упал как в глубокую шахту, но сразу очнулся, когда настала тишина. Он сумел собраться, понимая, что это в последний раз.

Адепты расступились. Пошатываясь, поддерживаемый с двух сторон, к жертвеннику шёл Лоэ. Голова его, случалось, заваливалась набок, глаза зияли усталой пустотой.

Жалость пронзила Смита острее боли. Бедный Лоран. Несчастный, безвинный человек. Лоэ поставили прямо напротив и запели ещё пронзительнее и громче. Смит без помех смог наблюдать во что превратили его друга человека представители того же вида.

— Они всё равно тебя убьют, — сказал он. Прочие люди перестали существовать.

Лоэ поднял глаза. По щекам медленно катились слёзы.

— Я знаю, — ответил он тускло.

Смит подумал, что следовало всё же обратиться в полицию, но вслух ничего не сказал. Глупая, запоздалая, нездешняя мысль.

— Простишь меня? — еле слышно проговорил Лоэ. — Я тебя предал, Смит.

Вот что его беспокоило! Надо собраться и помочь. Он должен!

— Неправда! — сказал вампир. — Это ложь! Не позволяй себе умирать с чёрными мыслями в голове. Против нас использовали нечестное оружие, и обоих убивают одинаково гнусно.

Лицо Лоэ жалко скривилось, он прошептал:

— Слишком поздно, Смит. Меня сломали.

Вампир рванулся из оков так яростно, что адепты отпрянули от жертвенника, Лоэ не пошевелился. Он стоял, тяжело опираясь на камень, и бессильные слёзы текли из пусто глядевших глаз.