— Меня тоже сомнения мучили, я ведь так хорошо его знала. И я пошла посмотреть на помост. Он мертв. Но я скажу тебе, парень, на лице у него застыла усмешка, словно он их перехитрил. Да так оно и есть. Они терпеть не могут, чтоб человек избежал допроса. — Она снова вздохнула: — Поплачь теперь, если тебе от этого будет легче, только тихонько. А как услышишь кого-нибудь не дыши.
Крышка захлопнулась. Торби подумал, сможет ли он вообще дышать, но в сундучке были, видимо, дырочки для воздуха, внутри было душно, но вполне сносно. Он повернул голову, чтобы освободить нос от лежащего на нем тряпья.
И тут он заплакал, а потом уснул.
Он проснулся от звука голосов и шагов, и вспомнил, где находится, как раз вовремя, чтобы удержаться и не сесть. Крышка у него над головой поднялась, потом снова хлопнула так, что зазвенело в ушах. Мужской голос произнес:
— В этой комнате никого, сержант.
— Посмотрим, — Торби узнал голос давешнего фараона. — Ты еще там наверху не смотрел. Притащи-ка лестницу.
Голос матушки Шаум пролепетал:
— Ничего там наверху нет, сержант, это вентиляция.
— Я же сказал: посмотрим. — Через несколько минут он сказал: — Дай-ка факел. Вы правы, матушка. Но он тут побывал.
— Ох, да что вы?
— Там сзади оторваны доски, и пыль кое-где стерта. Я думаю, он пролез в эту дыру, спустился к вам в спальню и вышел.
— Черт побери! Так меня могли убить в собственной постели! И это называется полиция нас охраняет!
— Но вас же не тронули. Лучше бы вам теперь прибить эти доски снова, а то к вам залезет еще какая-нибудь нечисть. — Он помолчал. — Сдается мне, что он хотел спрятаться в этом квартале, но решил, что здесь слишком опасно, и вернулся в развалины. Если так, мы еще сегодня выкурим его оттуда газами.
— Вы считаете, я могу теперь снова спокойно спать в своей постели?
— Да зачем бы ему сдался такой мешок жира?
— Фу, как грубо! А я-то как раз собиралась предложить вам промочить горло!
— Вот как? Ну, пойдемте тогда на кухню, обсудим это. Я, наверно, был неправ.
Торби услышал, как они уходили, как убирали лестницу. Наконец-то он осмелился перевести дух. Через некоторое время она вернулась, ворча, и открыла сундучок:
— Разомнись немного. Но будь готов опять туда заскочить. Три пинты из моих лучших запасов! Вот что значит полиция.