— Я не понимаю.

— А я понимаю. Это моя работа. Фриц родился среди Народа, и все, что он знает, — а знает он довольно много, — сидит в его подсознании. Он не может сам этого объяснить, потому что не сознает этого, а только делает то, что нужно. Но то, что за последние два года узнала я, я усвоила сознательно. Возможно, я смогу тебе что-нибудь посоветовать, если ты будешь стесняться спрашивать у них. Со мной ты можешь говорить совершенно свободно: ведь у меня нет статуса.

— Правда, Маргарет? Можно?

— Если только у тебя есть время. Я ведь не забыла, что ты обещал поговорить со мной о Джаббале. Но не хочу тебя задерживать, ты ведь куда-то спешишь.

— Да нет же, — он застенчиво улыбнулся. — Просто когда я спешу, мне трудно бывает правильно разговаривать со столькими людьми, и я часто все путаю.

— Ах да, Торби, у меня есть фотографии, имена, семейная классификация, корабельные чины — на всех. Это тебе поможет?

— Еще бы! А Фриц считает, что достаточно просто назвать кого-то, чтобы запомнить.

— Тогда пошли ко мне в каюту. Я имею право принимать любого. Эта дверь выходит в общий коридор, тебе не придется переступать запретную черту.

Благодаря фотографиям семейные отношения, в которых Торби никак не мог разобраться, были усвоены им за полчаса, — помогла умственная тренировка Бэзлима и строгая научная система доктора Мэйдер. В довершение всего Маргарет нарисовала генеалогическое древо «Сизу». Торби был первым, кто его увидел: новые родственники Торби не нуждались в нем, они все знали и так. Маргарет показала ему его собственное место.

— Знак «плюс» означает, что, хотя ты и в клане, ты в нем не родился. Вот тут еще несколько таких, принятых в клан из боковой линии. Вероятно, чтобы включить их в команду. Вы, Народ, называете себя Семьей, но на самом деле это фратрия.

— Что?

— Группа родственников, не имеющая общего предка, где практикуется экзогамия — то есть браки вне своей группы. Табу экзогамии поддерживается, но смягчается законом половины. Понимаешь, как действуют две половины?

— Они по очереди назначаются на дневные вахты.

— Да, но почему на борту вахту несут холостяки, а в портах — одинокие женщины?

— Нет, не знаю.

— Женщины, принятые с других кораблей, составляют портовую вахту, а местные мужчины — бортовую команду. Необходимо, чтобы каждую девушку, принадлежащую этой стороне, можно было обменять, если она не сможет найти себе мужа среди немногих мужчин на корабле, подходящих по степени родства. Тебя должны были усыновить с этой стороны, но тогда потребовался бы другой приемный отец. Видишь, имена, очерченные голубым кругом и отмеченные крестом? Одна из этих девушек — твоя будущая жена… если ты не найдешь себе невесту на другом корабле.