— Перестань отнекиваться, Джери. Я твой «дядя» только потому, что они так говорят. Но я все еще бывший фраки, которого ты учил пользоваться компьютером, и мы оба это знаем. Поговорим как мужчина с мужчиной! Выкладывай!

— Тебе это не понравится.

— Мне и так не нравится. Маты нет… Слушай, Джери, тут никого нет, кроме нас. Что бы там ни было, скажи мне. Клянусь тебе сталью «Сизу», я не устрою скандала. Что бы ты ни сказал, Семья об этом не узнает.

— Бабушка может услышать.

— Если она слышит, — я тебе приказал говорить под свою ответственность. Но она сейчас спит. Так что говори.

— О'кей, — Джери кисло посмотрел на него. — Ты сам просил. Ты хочешь сказать, что не понимаешь, почему Бабушка изгнала мою сестренку с корабля?

— Я? Конечно, не понимаю, а то бы не спрашивал.

Джери нетерпеливо хмыкнул:

— Торби, я знал, что ты тупоумный, но не думал, что ты к тому же глухой и слепой.

— Не надо комплиментов. Говори по сути дела.

— Ты — причина того, что Мату обменяли. Ты! — Джери смотрел на Торби с отвращением.

— Я?

— А кто же еще? Кто с ней играет в мяч? Кто сидит с ней в кино? Какого это нового родственника все время видят с девушкой из его брачной половины? Подскажу тебе — его имя начинается на «Т».

Торби побледнел.

— Джери, у меня и в мыслях не было…

— Ты единственный на корабле, кто ничего не замечал, — Джери содрогнулся. — Я тебя не виню. Она сама виновата. Она за тобой бегала, дурак ты этакий! Чего я никак не могу понять — так это того, почему ты не знал. Ведь я тебе намекал.

Торби понятия не имел о таких вещах, как птица, летая, не подозревает о законах баллистики.

— Я просто не могу поверить.

— Неважно, веришь ты или нет… все остальные это видели. Но это могло бы так и продолжаться, пока все у вас было открыто и безобидно, — а я следил за совсем другими вещами, — если бы сестренка совсем не потеряла голову.

— Да? Как же это?