Будут годы, когда я не смогу сказать ничего нового. Если я буду способна только на это, то напишу просто ремесленническую книгу, а на следующий год смогу предложить нечто более глубокое. Но если вы собираетесь написать двадцать или тридцать книг, то они все равно окажутся неровными. У вас будут годы подъема и годы спада. Но со временем все выравнивается.

Не думаю, чтобы я была готова продать права на свою вселенную. Создание книги правил прямо противоречит тому, как я работаю. Это одна из причин, по которой я до сих пор этого не сделала. Я пишу свои вещи изнутри. Начинаю с темы, с персонажей, а сюжеты и фон собираю в последнюю очередь и только по мере надобности. Будучи уже создан, фон оказывает свое влияние на остальные элементы повествования, но я с него не начинаю. А люди, которые говорят: «Давайте сделаем сюжет об этой вселенной», работают по совершенно противоположному принципу. Они начинают со вселенной и располагают все в пределах той коробки, которую они же и создали вокруг своего сюжета. Это значит, что темы персонажей ограниченны, а это может помешать их полному развитию.

В моих романах присутствуют автобиографические моменты, и с течением времени их становится все больше. Я более ясно вижу, как моя жизнь впитывается в мои произведения и какие при этом происходят трансформации и преображения. Теперь я уже смутно представляю себе этот процесс. Он по-прежнему идет на уровне подсознания, но я быстрее замечаю, что происходит. Я не хочу никоим образом в это вмешиваться. Не останавливайся! Это работает! В книгах разбросаны биографические кусочки, однако основная модель — тематическая автобиография — становится все яснее. Первые книги были более жанровыми, больше подражали другим книгам. Последующие стали более прямыми, более оригинальными.

Во всех персонажах есть кусочки меня — хорошие, плохие и средние. Что-то от меня есть в Брюсе Ван Атта из «В свободном падении». Какой-то уровень меня не входил в книги до того, как появился Марк. Вот почему он такой необычайно живой.

К Корделии это относится не больше, чем к любым другим моим персонажам — к любым другим значительным персонажам. Майлз получил от меня очень многое: в Майлзе много неисполненных желаний. Иногда вы создаете персонажи, которые являются вами, а иногда — персонажи, которыми вы хотели бы быть. Майлз, например, никогда не забывает ничьи имена! У меня это не получается. Он хорошо ориентируется в пространстве. Я — нет.

Все это множество персонажей необходимо потому, что вместить все в одного невозможно. В Марке есть элементы, которые не подходили Майлзу. Весь опыт материнства невозможно было вложить в Майлза или Марка. Это — интересный процесс. Мне кажется, что писатели иногда подобны людям с расщеплением личности, потому что вы отрываете от себя кусочки, чтобы персонажи справлялись с различными ситуациями. А потом по мере надобности снова их объединяете. Искусство сильно упрощено. Такова его природа. И тем не менее удается получать удивительные результаты.