Корин снял с пояса серебряную фляжку и встряхнул ее.

– Слава богам, еще кое-что есть.

– А если это усилит…

Николь не знала, как назвать то ощущение, что она испытывала сейчас. Она изнемогала от неимоверной жажды соития. Это не касалось ни конкретного мужчины, ни мужчин вообще. Оно было абсолютным. Николь хотелось распластаться на траве и вместить в себя весь мир. Она уже не могла различать очертания предметов и закрыла глаза. Девушке казалось, что ее обволакивает густой горячий пар, который медленно проникая сквозь кожу, заполняет каждую клетку тела и превращает его в желе. Она перестала осознавать, кто она.

Ладонь девушки разжалась, и фляжка выпала из ее пальцев.

Увидев, что стажер начала крениться назад, Корин соскочил вниз, вытащил ее из седла и уложил на обочину. Изо рта у девушки ручейком бежала слюна. Сержант вытер ей подбородок. Николь жалобно застонала.

Корин, придерживая голову девушки, то и дело с тревогой поглядывал на дорогу. Если появится с десяток стражей Отэухото, ему придется бросить Николь и уходить через лес. Или правильнее… Он потянулся к голенищу.

Сержант вдруг ощутил, что жар у девушки стал резко спадать. Он прикоснулся тыльной стороной ладони к ее щеке. Она была прохладной.

Николь пошевелилась.

– Давай, милая, давай. Времени у нас в обрез, – прошептал сержант, помогая Николь сесть.

Девушка, не открывая глаз, трясла головой и что-то невразумительно мычала.

– Ну-ну! – Корин несколько раз шлепнул ее по щеке.

Веки Николь задрожали, и она открыла глаза. Зрачки ее были словно черные точки.

– Николь, ты меня видишь?

– Да, – еле слышно ответила девушка.

– Сейчас я тебе дам попить. Ты можешь глотать?

– Да.

Неуверенным движением Николь протянула вперед дрожащую руку. Корин вложил в нее подобранную фляжку.

– Держишь?

– Я… смогу.