Оставив плащ на траве, сержант снова взял убитую землянку на руки и поднялся по настилу наверх. Встав на колени, он уложил ее в нишу, в которой капрал заранее разместил несколько бурдюков с маслом. Девушка должна была сгореть дотла. Эдди, передав факел Эоке, взошел следом за командиром и накрыл стажера белым плащом высокородного.
Корин заметил, как капрал что-то прошептал над телом. Эдди крепился изо всех сил, чтобы не заплакать.
Патрульные спустились вниз. Корин взял у кастисианки факел. Эока подняла двумя руками наполненную маслом тхосо серебряную чашу и выплеснула все содержимое на настил.
– Боги огня, Пхос и Уор! – воскликнул Корин. – Примите наш дар и проводите жрицу по имени Гэра в чертоги Всемогущего!
Сержант с четырех сторон поджег дрова. Пламя медленно, словно пробуя дерево на вкус, поползло вверх.
– Да примет Гэру в объятия Нэк Триединый!
Корин бросил факел в набирающий силу огонь. О такой смерти – с мечом в бою – на Кастисе мечтают многие, на планете Земля – уже никто.
Корин вытащил клинок и очертил вокруг погребального костра священный круг.
– Чистое к чистому.
Подойдя к Эдди, он спрятал меч и сказал, глядя на огонь:
– Высокородный, Оэр слышит, что боги дорог уже зовут эрдена Свэбо в дальний путь.
– Так, страж храма. Хочу, чтобы Оэр сопровождал эрдена Свэбо.
– Оэр пойдет с высокородным. Он не уберег Гэру. Он должен теперь во искупление вины отправить в Страну Теней десять воинов и передать в дар их золотые браслеты и «пальцы меча» храму. Дальний путь сулит много встреч. Много встреч – много поединков. Много поединков – много золота.
– Идем, Эока. – Эдди повернулся к дочери Итса. – Только страж храма может провожать жрицу в чертоги Нэка. Ее уже подхватили боги огня. Видишь белое пламя?
– Так, высокородный. Эоку эрден Свэбо возмет с собой?
– Эока достойна. Итс и его «пожизненное тело» знают.
– Эока рада.
Кастисианка осторожно взяла Эдди за руку. Она нарушила ритуал, притронувшись к высокородному без его разрешения, но никто из патрульных не стал устраивать ей выволочку.
Капрал и Эока направились в лагерь, а Корин остался ждать, когда прогорит погребальный костер, чтобы раздробить все крупные костные останки Николь, которые не сможет уничтожить пламя. От землянки на Кастисе не должно было остаться никаких материальных следов.