– Оставь мысли о жрице Гэре, ушедшей к Нэку, высокородный. Печаль делает удар меча слабым, а наш путь еще далеко не закончен.

Второй пилот мрачно посмотрел на командира и взял протянутую им фляжку.

– Не могу поверить, Оэр. Как же так? – сказал он и тяжело вздохнул. Словно старик. – Не могло этого произойти. Просто не могло.

– Она не первая и не последняя. Но чтобы ее смерть не была напрасной, мы должны доставить груз в целости и сохранности.

– Так, страж. Высокородный понимает, однако печаль велика безмерно.

Эдди сделал несколько глотков и снова протяжно вздохнул.

– Нужно спрятать все как можно глубже, – произнес он в задумчивости. – А лучше забыть совсем.

– Слова точны, как стрелы Нэка.

– Свэбо оставит вино себе, страж. Его сосуд пуст.

– Большая честь, достославный. Страж храма оставляет с благодарностью.

Глаза сержанта вдруг сузились, и он привстал на стременах.

– Оэр видит верховых.

– Твое решение, страж? – всматриваясь вперед, спросил Эдди. – Уходим в степь?

– Их только четверо. Это не разъезд воинов из Страны Песка. Можем скрестить мечи. Эока! – Корин обернулся. – Держись ближе к стражу храма.

Всадники приближались. Темные фигуры становились все отчетливее.

– Жрицы! – раздался восхищенный возглас Эоки.

По дороге навстречу патрульным верхом двигались неспешным шагом две жрицы и два стража храма. На кольце Нэка у одной из жриц висело пять пар «пальцев меча», у другой – семь.

Служители Нэка уступили дорогу высокородному и поднесли в знак приветствия раскрытые ладони к глазам. Оказалось, что у жрицы, ехавшей справа, на руке не хватает мизинца.

Когда Корин почти уже миновал покалеченную жрицу, она повернула голову и произнесла:

– У стража храма есть желание остановиться?