Когда девушка поела, Корин снова связал ее и закутал в покрывало. Намотав конец веревки, что была наброшена на шею Бернини, себе на руку, Корин откинулся на спину и закрыл глаза.

– Не сбежит? – спросил Эдди.

– У стража чуткий сон, высокородный. Эрден Свэбо может спать спокойно.

– Свэбо может сменить Оэра, когда тот устанет.

– Высокородный волен спать, сколько захочет.

– У стража храма хватит сил? Высокородный видит, что веки Оэра отяжелели.

– Страж храма сейчас, словно тетива лука. На нее глянешь, будто спит она, но достаточно легкого прикосновения и недругу можно готовиться к уходу в Страну Теней.

В сарае стало тихо. Не раздавалось даже попискивания тмахшей, которых должно было водиться немало под такой огромной копной.

Корин вскоре впал в полудрему. Но его мозг продолжал фиксировать все звуки. В любой звездной системе самое позорное для воина – быть убитым во сне.

Примерно через полчаса зашуршало сено. Так возиться не могла ни одна местная мелкая живность. Сержант открыл глаза.

Бернини, стоя на коленях и упершись лбом в стену, пытался стянуть с головы мешок.

– Если Отэу не хочет, чтобы страж храма ударил высокородного, пусть ляжет на живот и согнет ноги, – негромко сказал Корин.

Бернини на секунду замер, потом выполнил все то, что приказал ему Корин.

Сержант встал и, подойдя к пленнику, затянул потуже петлю на его шее, а концом веревки спутал ему ноги.

– Теперь придется спать так, высокородный.

Бернини что-то зло пробурчал в ответ.

– Эрдену Отэу не надо дразнить Оэра. Он может и не довезти пленника в полном здравии, если тот будет сильно ему докучать.

Сержант улегся на свое прежнее место и закрыл глаза. До утра его больше никто и ничто не побеспокоило.

Едва расцвело, как Эока уже была на ногах. Она подошла к воротам и попыталась отодвинуть засов.

– Не делай так, – строго произнес Корин.