— Отсутствие тепла зимой куда хуже.

— Наверное. Да, ведь у вас тут довольно прохладный климат… Как же они вызывают врача, если больны или ранены?

— Врача? Если они больны, они или выздоравливают, или умирают.

— Умирают, если повезет, — уточнил граф.

— Вы не шутите? — Она переводила взгляд с мужа на свекра. — Это ужасно… Вы только подумайте, сколько талантов пропадает!

— Сомневаюсь, чтобы там скрывалось много талантов, — сухо заметил граф Петер.

— Почему? У этих людей такой же набор генов, что и у вас, — напомнила Корделия.

Старик возмущенно выпрямился.

— Вот уж это вряд ли, моя дорогая. Наша семья принадлежит к форам уже девять поколений.

Корделия подняла брови:

— Откуда вы знаете? Генсканирование известно здесь не более десяти лет.

На лицах у начальника охраны и лакея появилось какое-то неестественно чопорное выражение, но Корделию это не остановило.

— Кроме того, — рассудительно добавила она, — если вы, форы, вели хотя бы наполовину столь бурную жизнь, как та, что описана в барраярских хрониках, то на сегодняшний день у девяноста процентов жителей этой планеты должна быть кровь форов. Как знать, сколько у вас Родственников по отцовской линии?

Форкосиган покусывал кончик льняной салфетки. Глаза его смеялись, но в остальном выражение лица было точь-в-точь как у лакея. Он тихо сказал:

— Корделия, право, нельзя вот так, запросто, сидя за завтраком, объявлять, что мои предки могли быть незаконнорожденными. На Барраяре это считается смертельным оскорблением.

— Да? Наверное, я никогда вас не пойму. Ну ладно. Вернемся к Куделке и Ботари.

— Вот именно. Продолжайте, дежурный офицер.

— Слушаюсь, сэр. Когда они уже возвращались, примерно в час ночи, на них набросилась шайка местных головорезов. Очевидно, лейтенант Куделка был слишком хорошо одет, а потом еще его необычная походка и трость… Короче, он привлекал к себе внимание. Я не знаю подробностей, сэр, но четверо погибли, а трое оказались в госпитале, не считая тех, что убежали.

Форкосиган чуть слышно присвистнул.

— Каково состояние Ботари и Куделки?