— Здесь проходит тоннель, — шепотом объяснил он. — Слушайте.

Теперь голоса слышались яснее — отрывистые, раздраженные реплики, прерываемые проклятиями на двух или трех языках.

— Дьявольщина, я же знаю, что мы повернули налево у третьей развилки.

— То была не третья, а четвертая.

— Мы опять пересекли речку.

— Это была не та сучья речка, morons!

— Merde. Perdu!

— Лейтенант, вы идиот!

— Вы забываетесь, капрал!

— Люминофора на час не хватит. Видите — уже бледнеет.

— Так не тряси его, идиот, когда он горит ярче, он быстрее сгорает!

— Дай-ка мне…

В темноте блеснули зубы Ботари. Первая настоящая улыбка, которую Корделия увидела на его лице за последние месяцы. Он молча отдал ей честь. Беглецы бесшумно отошли в холодную дендарийскую ночь.

Вернувшись на дорогу, сержант глубоко вздохнул.

— Эх, будь у меня граната, чтобы швырнуть в эту щель! Поисковые группы обстреливали бы друг друга до следующей недели.

Глава 13

Глава 13

После четырехчасового пути по ночной дороге из темноты вдруг вынырнула знакомая черно-белая лошадка. Не узнать мешковатую фигуру и помятую шляпу почтальона было невозможно.

— Ботари! — выдохнул Кли. — Живы! Благодарение Богу!

В голосе Ботари совсем не было энтузиазма: