Бежать леди Форпатрил уже не могла, но ковыляла достаточно быстро, беспомощно останавливаясь каждые две минуты.

— До места не дойдем, — пробормотал Ботари. — Ждите здесь.

Он исчез во мраке. Или это переулок? Здесь все казалось переулками — холодными и вонючими, но зато слишком узкими для патрульных машин. В этом лабиринте им встретились всего двое прохожих, которые быстро и опасливо прошмыгнули мимо.

— А вы не можете как-то… ну… потерпеть? — спросил Куделка, видя, что леди Форпатрил снова согнулась пополам. — Надо попробовать… найти врача, что ли.

— Именно за ним этот дурак Падма и отправился, — выдавила Элис. — Умоляла я его не ходить… О Боже! — через мгновение добавила она на удивление спокойным тоном: — Как-нибудь, когда тебя затошнит, попробуй-ка закрыть рот и потерпеть. Может, у тебя и получится…

Она снова выпрямилась, дрожа всем телом.

— Ей нужен не врач, а ровное место, — сказал невидимый Ботари. — Сюда.

Он подвел их к какой-то деревянной двери, распахнул ее ударом ноги и, когда все вошли внутрь, плотно закрыл за собой. Друшикко наконец решилась вытащить из сумки карманный фонарик. Луч осветил маленькую, пустую и грязную, комнату. Ботари быстро осмотрелся. Из-за двух внутренних дверей, тоже давным-давно взломаных, не доносилось ни звука — помещение казалось брошенным.

— Придется обойтись этими хоромами, — сказал Ботари.

Корделия судорожно припоминала, что теперь надо делать. О пересадке плаценты и кесаревом сечении она знала все, но о так называемых нормальных родах сведения ее были чисто теоретические. Элис Форпатрил, скорее всего, знает не больше, на Дру тоже надежды мало, а от Куделки вообще никакого толка.

— Никто из вас никогда при таком раньше не присутствовал?

— Я — нет, — пробормотала Элис. Женщины переглянулись, прекрасно поняв друг друга.

— Ты не одна, — решительно сказала Корделия. — Мы тебе поможем.

Ботари со странной неохотой в голосе проговорил:

— Моя мать была чем-то вроде повитухи. Иногда она брала меня с собой, и я ей помогал. Это не так уж трудно.

Брови Корделии неудержимо ползли вверх. Она впервые услышала, как Ботари говорит о своих родителях.

Сержант вздохнул, поняв по ее виду, что назначил главным акушером самого себя.

— Одолжи-ка мне куртку, Ку.

Куделка галантно скинул с себя требуемый предмет туалета и собрался было закутать им плечи трясущейся леди Форпатрил. Но, к его огорчению, Ботари набросил ей на плечи свою собственную куртку, а куртку лейтенанта подстелил под бедра. Сейчас Элис казалась не такой бледной, и можно было не бояться, что она вот-вот потеряет сознание. Но тут опять начались схватки, и она громко вскрикнула.